Глава 4

Я стоял на шоссе, ловил машину. На трассе было пустынно, как в тундре. Никого…
После того, как Микеле схватили, было понятно, что до меня никому нет дела. Если я буду нужен, достаточно начать его пытать и…
Я вздрогнул, прогоняя жуткую картину. На душе – пустота. Как я мог его бросить на растерзание этой стерве?
Кто знает, может, он уже… Я почувствовал, как в сердце нарастает жгучая боль, и застонал. Как?!... Как я его потерял, этого не могло случиться…
Вина тяжелым грузом легла мне на сердце, память решила поточить о него свои кошачьи коготки… Но что я могу сделать?
Ничего… Я даже не знаю, где они, а если каким-то образом найду – меня убьют!
Просто убьют… Я не хотел умирать. У меня было ещё столько дел, и вообще – я… не хотел чувствовать, как твоё «я» - утекает, ускользает, поглощаемое пустотой смерти…
Визг тормозов, и рядом остановилась машина. Ну разумеется, никаких киллеров.
Я поправил сумку с пистолетом, и наклонился к опустившемуся стеклу.
- До города не подбросите?...
За рулем оказалась женщина лет сорока, но с ярким, озорным блеском в глазах и морковно-рыжим цветов волос.
- Нет проблем, - ответила она, и отворила дверь.
Я предусмотрительно поправил куртку, прикрывающую мое разодранное плечо и рваную рубашку, и сжал в руке сумку с футляром, садясь в машину. Все… Теперь, - домой.
Только что делать? Как жить?
Просто исчезнуть, стать никем? И знать, что по твоей вине твой лучший друг и любимый человек сгинул? Забыть – и забыться?...
Череду моих мыслей прервала женщина.
- Как же вы оказались в такой глухомани? Как вас зовут, месье?
- Флоран, - устало отозвался я. – Заблудился в лесу.
Плевать, что она обо мне подумает – нет сил что-то выдумывать.
- Приятно познакомиться, я Сильвия, - она весело глянула на меня, будто ободряя. Впрочем, беседа – это неплохой способ отвлечься от грызущего чувства вины… Иначе – я сойду с ума.
- Как же вы забрались так далеко?
- Приехал на машине с другом.
Она помолчала, потом спросила:
- Что же вы не воспользовались своим транспортом? И где ваш друг?
- Автомобиль подорвали, а друга… убили, наверное. А может, пытают.
Она поперхнулась, и ее улыбка искусственно застыла на ее веснушчатом лице.
- Вы шутите?
- Вовсе нет, - я невозмутимо отвернулся к окну, - я думаю, что мне делать.
Пейзаж проносился мимо, сменяя один рисунок другим – создавая монотонный фон.
Гудящая дорога под колесами машины успокаивала своим шмелиным звуком. Метр, метр, миля за милей… Я приближался к Парижу. Сильвия молчала, видимо, раздумывая над моими словами. Я чувствовал, как она немного меня побаивалась, наверное, жалеет, что остановила машину и пустила меня внутрь. Кто знает, может, я маньяк и убийца. Я улыбнулся про себя, грустно и нервно. Да, убийца… Убил своего друга. Предал. Оставил. Забыл. Бросил. Урод. Гори в аду…
Я наблюдал за лицом Сильвии, за пальцами, сжимавшими руль, за ее напряженной осанкой… Она плотно сжимала губы, словно с презрением, ее глаза будто на автомате следили за дорогой – она думала, обо мне, над моими словами.
- Вы, наверное, мне не верите, - сказал я, - но я вам скажу спасибо, за то, что помогли мне.
- Ну почему же, - вдруг с неожиданным пылом и раздражением ответила рыжая женщина, окидывая меня взглядом, - знаете, это только в кино никто никому не верит. На самом деле, если вы пойдете и скажете, что видели привидение, вам поверят девять человек из десяти. Странно, не правда ли?
Ну надо же. Так витиевато выразиться – и всего лишь сказать, что поверила мне.
- Ну что ж, - я пожал плечами, - это ваше дело. Мне уже все равно.
- Вам не должно быть все равно, - бросила Сильвия, - знаете, даже если вы идете против какой-нибудь ужасной силы, и нет никой надежды – я считаю, вы должны пойти и попытаться спасти своего товарища.
Меня будто прошило молнией – насквозь, внезапно, больно!!! Сердце сладко забилось, и я понял – вот оно.
Что мне???
Без Микеле – что мне моя жизнь? Пусть я сейчас думаю только о себе, пусть! Но даже с этой точки зрения – лучше умереть, чем жить без него!
Это решение, такое простое на первый взгляд, такое абсурдное, смехотворное, - оно идеально.
Боюсь ли я смерти? Да!!! Но жизни, полной тоски по любимому человеку и чувства вины за его гибель – не перенесу. Зачем мне эта мука?
А Микеле? Он страдает, и даже если он уже мертв – мне все равно, я буду мстить!
К черту полицию – ее можно купить. Если я что-то хочу, я это сделаю сам – быстро. А если не сделаю… Значит, я просто недостаточно хочу.
Я сжал кулаки. Спасти Микеле!
Он же… Если он жив – как ему плохо. Наверняка с ним ужасно обращаются, он боится, и он ждет, он надеется… на меня. Я приду. За ним… И если понадобится, я продам душу дьяволу – но достану его откуда угодно, а кто посмеет сделать ему больно – тот умрет, в жутчайших муках. Мне все равно, даже если придется убить… Все равно!
Я поглядел на Сильвию – и испытал неимоверное чувство облегчения, и благодарность.
- Спасибо… за подсказку, - я улыбнулся, и отвернулся к окну, пытаясь скрыть лихорадочный блеск своих глаз…

- Микеланджело Локонте, - протянула Жаннет, изучая мое лицо. – Понятно, мне попалась какая-то эстрадная шваль. Ну что же… Знаком ты мне, знаком…
- Интересно, каким это образом ты меня знаешь, - буркнул я хмуро.
- Когда едешь на задание, иногда включаешь радио, чтобы не было так скучно, - тонко улыбнулась Жаннет, покручивая этот до чертиков надоевший мне кинжал. Он меня нервировал!!! Это беспокоит, когда в непосредственной близости от твоих глаз вертится острое, как бритва, лезвие…
- И что же?
- А что, мне попадались разные песни, я и запомнила, что ты певец.
- Я не певец, - машинально среагировал я. Просто когда мне говорили, что я певец, я моментально поправлял – артист… Я артист!!! Да.
- А кто ты? – разумеется, она задала именно этот вопрос.
- Артист, - просто ответил я.
- Ты что, лицедей?
- И это тоже, - кажется, у нас завязался приятный, дружеский светский разговор. Ещё бы наручники с запястий ликвидировать… И ноги освободить тоже. Ну, сейчас начнём болтать по душам… Кажется, вспышка гнева Жаннет прошла, и она просто интересуется… - Я много чем увлекаюсь.
- Увлечений много у кого угодно, - отмахнулась наемница. – Я вот питаю безумную тягу к оружию, как холодному, так и огнестрельному, и травматическому… Вообще к любому. Более того, меня интересует, как там все устроено. Я могу назвать тебе устройство любого пистолета или автомата, разобрать его, показать, что к чему, и ничего не перепутать.
- Их же пипец как много, - вырвалось у меня случайно, и она усмехнулась.
- Ты же не путаешь слова своих песен.
- Ну, не путаю, потому что сам сочиняю, и много повторяю их, репетиции же… - я попытался улечься поудобнее, но наручники не позволяли слишком сильно разнообразить позы возлежания.
- У меня тоже много… репитиций, - Жаннет внезапно посмурнела, ее лицо стало холодным, отчужденным, - тренировки… Вряд ли ты когда-нибудь испытаешь что-то подобное. Изнуряющие, выжимающие все силы упражнения, и тренеры, которые тебя натаскивают…
- Зачем ты на это пошла, - подивился я.
- Так было нужно, - отрезала она, и я понял, что снова затронул больную тему. Что-то тут было… Она странно на это реагирует. Явно какая-то история… - эта квартира тоже является своего рода тренировочным залом – сборка, разборка оружия…
- А вам зачем оружие разбирать и собирать? – спросил я.
- Смазать, посмотреть, нет ли испортившихся деталей, да мало ли что… - она пожала плечами.
- Понятно… - я замолчал. Было уже трудно говорить, почему-то в теле поселилась невероятная леность и апатия. Я не хотел реагировать… ни на что…

ЖАННЕТ
Итальянец молчал. Жаннет надеялась, что, завязав с ним более любезный разговор, она сможет узнать про него больше, но он так и не сказал ничего полезного. Ладно, просто надо познакомиться с ним поближе, кажется, он чувствует к ней жалость, на этом и сыграем.
Может, стоит его посвятить в некоторые тайны… Стать ему… другом… И потом – выведать у него все о его товарище, что он может сказать. Так сказать, в уплату. Она кинула взгляд на Микеланджело – тот уже почти спал. Бедняга, ему уже недолго осталось… Женщина усмехнулась. Ничего. Когда на красное от крови полотнище проливается ещё несколько капель – этого никто не заметит… Тем более она, Жаннет.
Главное не поддаться его обаянию и не стать ему другом в самом деле… А вот если она попробует его соблазнить – что получится? Интересно, предаст ли он своего друга ради женщины…
Жаннет многих знала, кто так поступал. Знала, как оставляли все ради нее – деньги, информацию, товар, имущество, родственников… Продавались, по сути. Но этот выглядит крепким орешком… Пожалуй, от такого рода игры можно получить особенное удовольствие – и чем сложнее эта игра будет, тем слаще будет ощущение крови на губах, и радостнее на душе от криков Микеланджело Локонте, когда он узнает, что Жаннет только играла с ним. Да! Она поступит именно так. Обычные пытки, физическое насилие давно потеряли свою прелесть для нее… А вот душевные метания… Она увидит это, и сама будет этому способствовать, - он ничего даже не поймет…
Ещё один взгляд на Микеланджело – спящего в кандалах, и она вышла, погасив свет. За окном опускалась ночь…

Я проснулся от боли. Руки и ноги затекли, ребра я почти не чувствовал. Одно радовало – боль в простреленной ноге утихла. Очевидно, Жаннет перевязала рану ещё когда я был без сознания… А вот запястья покраснели от трения с железом.
Черт, так неудобно… Я попробовал перевернуться, но наручники скрутились, выворачивая мне руки, пришлось ограничиться поворотом головы. Ну, хоть что-то…
Итак, что мы имеем. Я в плену, Флоран, скорее всего, тоже – я не слышал его, но, может быть, его держат под наркотиками… Как выбраться? Возможно, стоит попытаться втереться в доверие к Жаннет, и тогда… Если кандалы снимут…
Если меня выпустят из комнаты!...
Я смогу осмотреться, может, я узнаю, где держат Фло, если его правда схватили. Но была какая-то неувязка… Что-то было не так. В словах Жаннет проскользнуло нечто такое,
Я зажмурился. Плохо!!! Я все никак не могу как следует осознать, в какую жуткую передрягу попал… Но иногда тень этого знания ложилась на мои мысли, и я замирал – тогда приходило отчаяние, отчаяние, которое я никак не мог прогнать – заставить отступить – да, но не прогнать… И понимал, что надежды почти нет. Что возможно, это последние мгновения моей жизни.
И просыпается неумолимая, неудержимая, мощная тяга жить! Теперь каждая секунда обретала свое лицо, каждый вздох, каждый взгляд. И все равно, безумная тоска грызла меня. Не хотелось умереть так… Неизвестно, просто пропав из жизни, и… все-таки, четвертый десяток – это так мало. Ужасно мало прожил я… А кто знает? Что было бы с нами, не взбреди мне в голову эта дурацкая мысль – выехать на природу. Каприз! Какой я дурак…
А Фло? Он ведь был против! Послушался бы…
Я чертыхнулся про себя и вздохнул. Больно… Как бы я ни лег, наручники оставляли горящий след на запястьях, стирая кожу.
Как так получилось, что я здесь оказался? Расскажи кому, не поверят – абсурдная история… Может, это просто сон?
Хотя нет, - обычно такие мысли во сне не возникают. Только в реальности…
Дверь скрипнула, я и дернулся, и притворился спящим, чуть-чуть приоткрыв глаза.
Это была Жаннет, как всегда… Одна. Вошла, грызя яблоко… Черт возьми! Я ведь голоден…
Сколько я уже не ел? Впрочем, я много спал, а сон приглушает чувство голода, но все же, я чувствовал, что есть хочется зверски – пока я не увидел женщину с этим чертовым фруктом, я не осознавал этого…
В это время она подошла ко мне, тронув за плечо. Я поморщился, имитируя нежелание просыпаться. Она подумала, и, размахнувшись, саданула раскрытой ладонью по спине. Раздался звонкий удар – не больно, но я «проснулся», растерянно замотав головой.
- Давай, просыпайся, - удовлетворенно кивнула Жаннет, кусая яблочко. Широко открыл глаза, - сейчас разомнешься…
Наткнувшись на мой непонимающий взгляд, пояснила:
- Я отведу тебя в ванную, умоешься, ну и что тебе там надо будет… У тебя будет две минуты. Что-нибудь услышу – пристрелю через дверь и мне не потребуется целиться в тебя, понятно? Пойдешь в наручниках, двигаться сможешь, но чтобы не убежал. Понял меня? Потом поешь… Ты мне пока живым нужен, - она усмехнулась, и отомкнула ключом пару наручников, которая приковывала меня к кровати. Я пошевелился – наконец-то!!! Я мог повернуться, без того, чтобы мне скрутило руки и ноги… Черт, какое наслаждение!!! Несколько часов в одной позе – явно не то, что человеку надо… Кровь побежала по жилам, и я почувствовал легкое головокружение и слабость – руки и ноги немного атрофировались за время лежания…
Я сел на кровати, помотал головой, выгнулся – и мои косточки дружно сказали «хрусть».
Женщина стояла у окна – солнце освещало ее фигуру… Сейчас день.
Мой шанс! Я могу узнать, сколько тут комнат, может, увижу Флорана… Хотя, если тут несколько квартир, в которых обретается Жаннет, вполне вероятно, что его держат где-то ещё… И… вполне возможно, что Жаннет тут не одна. Пусть одна – в этом помещении, но… вряд ли снаружи нет охраны. Конечно, одну женщину, пусть и убийцу, на двух мужчин…
А если Фло спасся? Все-таки, я видел, как он убегал… Дай Бог, что он не здесь!
Тогда получается, что Жаннет лгала, обещая не сделать ему больно, если я расскажу ей о нем? Получается, так… Конечно! Вот она тогда проговорилась, как я сразу не понял!!! А то зачем ей спрашивать, где мы живем? Подстроить несчастный случай?... Ну уж нет, Флоран на свободе! Слава Богу, всем богам!!!
Я вздохнул, пытаясь выдать радость на моем лице за облегчение от полученной свободы действий. Как мне было радостно! Хотя бы он спасся… А я – сам виноват, вот и наказан теперь. Фло был прав – дурацкая идея… Все справедливо, но до чего же легко на душе стало – Флоран, скорее всего, в безопасности…
- Ну, что замер? Поднялся, пошел! Я за тобой, - Жаннет кивнула на дверь, и показала серебристый пистолет, уже знакомый мне, - если что, пристрелю, помнишь? Да, да, это тот самый, который нашел твой друг. Вальтер 24-го калибра, максимальная мощность при минимальной отдаче… Размажет тебя по стенке от парочки выстрелов, - и она нежно улыбнулась мне. Я вздрогнул, и попятился к двери, маленькими шажками – широко расставить ноги не позволяли наручники… Черт бы побрал эти железки, эту бабу и изобретателя, который придумал эти кандалы!!!
Я выругался про себя, просеменил к двери, двумя руками открыл ее – коридор.
- Вторая дверь справа, - любезно подсказала Жаннет, и я отворил ее, обшарпанную, потрепанную, когда-то покрытую белой краской дверь, - выключатель сверху. Я жду. Помнишь, - две минуты!
Она втолкнула меня в ванную, и закрыла дверь. Я с трудом нащупал выключатель, после чего узрел крохотную ванную комнату – умывальник, туалет, душевая кабинка… Я добрался до крана, включил воду и с наслаждением плеснул холодной водой в лицо, умываясь… Интересно, пары минут хватит, чтобы принять душ? Явно не с наручниками. Я печально вздохнул и отвернулся от кабины – не  этот раз… Потом попрошу. А пока попытаюсь хоть как-то привести себя в порядок…
Скоро в дверь постучали. Я, впрочем, уже закончил, выключил воду и вышел. Жаннет стояла у стены, аккуратно проводя прямоугольным камнем по какому-то ножу – точила.
- Все?
Я кивнул.
- Пошли, покормлю тебя. Давай, туда, я иду сзади, - она указала дальше в коридор. Я вышел в холл со входной дверью, дальше – кухня, а напротив меня была ещё одна дверь… Открыта. Я мельком глянул в нее, пытаясь разглядеть там что-нибудь и запомнить все, но там был такой же минимум, как и в «моей» комнате – один шкаф, кровать, зеркало, окно и письменный стол. Последний был завален какими-то запчастями, разложенными по кучкам. Что за черт?
Жаннет толкнула меня в спину, вынуждая продолжить движение, и я чуть ли не выпал в кухню, так как равновесие со скованными лодыжками получалось держать очень плохо… вообще не получалось.
- Садись за стол, я дам тебе немного еды. И не вздумай жаловаться, избалованный артист!!!
Она подошла к старенькой газовой плите и включила огонь под какой-то кастрюлькой. Я почувствовал себя немного пришибленным – это, получается, она здесь живет?... Ну нет, вряд ли. Жаннет опрятно выглядит, и кажется, следит за собой. Вряд ли это ее квартира… Нет, даже не так, может, это и ее квартира, но она тут проводит минимум своего времени. Скорее всего, она тут просто… допрашивает…
Я вспомнил о своем статусе пленника и погрустнел. Как же мне отсюда выбраться? Может, как-нибудь связаться с Фло? Как?
Я осторожно прощупал джинсы – конечно… телефон отобрали. Наверное, выбросили. А может, пролистали на наличие информации… Телефонов, контактов, сообщений… Вот блин… Хотя, может, он просто выпал, когда мы с Фло убегали?...
Мы с Фло… Теперь я один, - и он один. Вряд ли он пойдет за мной, - это слишком опасно… Но, надо же дать ему весточку, что я жив!... Пока. Ведь, скорее всего, он думает, что я уже мертв…
И ведь мог бы быть мертв!
Я вспомнил его слова – как Фло говорил, что скорее всего, я не переживу встречу с этой женщиной…
Жаннет тем временем боролась с посудой, беспрестанно оглядываясь на меня – а ну как решу напасть?... Да, наверное. Но я не смогу – уж очень страшит меня ее оружие… Пистолеты, ножи эти… Сумасшествие! Женщина – она должна быть нежной, аккуратной, прекрасным произведением искусства, загадочным цветком. А не машиной убийства.
Мне моментально представилась Жаннет, в платьице, сапожках, в одной руке – букет тюльпанов, но голове – беретик, немного на один бок, а за другую ручку держится белокурый мальчик… Пастораль! Нет, такое невозможно…
Передо мной опустилась тарелка с пищей и чашка горячего чая.
- Вперед, - хмуро скомандовала женщина, сверкнув на меня сердитым взглядом – видимо, встала сегодня не с той ноги, и сама взяла в руки ещё одну такую же кружку с чаем. Я попробовал – кипяток! Лучше пока мяса поем, есть хочется…
Я с аппетитом принялся за щедрое подношение в виде жареного мяса и двух вареных картофелин и почувствовал, как голод отступает, оставляя место только приятному насыщению… Никогда не думал, что такое простое блюдо когда-нибудь принесет мне такое великолепное ощущение – а всего-то надо было поголодать пару дней… Я вздрогнул. Нет, я бы отказался от такого опыта, если бы знал, что попаду в такую ситуацию…
Тем не менее, обед был сметен буквально за пару секунд, ещё немного – и чай тоже был выпит. Жаннет наблюдала за мной, присев на стол для готовки.
- Ещё хочешь?
Я помотал головой.
- Ну и правильно. Посуду за собой вымой, - и она вышла из комнаты. Я разинул рот. Она что, не боится меня одного оставлять? А если я…
Выглянул за окно – отшатнулся. С девятого этажа вылезать не хочется… С другой стороны, что ей меня бояться? Стоит мне задумать нападение – и она меня нашпигует пулями… Она же не расстается со своим этим… Вальтером. Как возлюбленный, честное слово! Видимо, она действительно любит оружие… пытки и смерть.
Возникал разумный вопрос – почему я ещё жив? Почему меня не пытают, наоборот, я хожу, совершенно свободно (пока) по квартире, более того, после того раза она даже меня не допрашивала, хотя просто могла заморить голодом… Тем более, я уже был близок.
Я включил воду в раковине, спешно помыл тарелку, чашку и вилку, и вышел. Наверное, она в другой комнате… Дверь открыта.
Я заглянул – Жаннет действительно была там, что-то творила с этими запчастями, которые я видел. Собирала…
- А, ты… Что, интересно? Ну хочешь, проходи. У меня пока настроения нет из тебя признание тащить. Так что живи пока.
И она махнула рукой.
Я, ободренный тем, что пытать меня пока не собираются, прошел к ней и сел на стул у подоконника. О… Тут лежали какие-то листы бумаги, чистые, и лежали две ручки – красная и черная. Я решил зарисовать мою недавнюю фантазию, и наметил черной ручкой пейзаж – поле, широкое небо… Жаннет. Фигура мальчика… Рисунок будто наклеивался на бумагу легкими, небрежными линиями, с каждым штрихом обретая объем и детали. Глаза Жаннет… Я нарисовал ее волосы, немного развевающиеся от ветерка, красным обвел ее губы, цветки тюльпанов и платок на шее мальчишки. Привлекательная картинка.
Я добавил штриховую тень на женскую фигуру, делая ее ещё более выступающей на фоне пейзажа, - и остался доволен наброском.
Все-таки, как бы изменилась наша жизнь, если эта женщина когда-то давным-давно выбрала не этот путь…
- Что ты там… рисуешь что ли? – поинтересовалась Жаннет, грохоча какими-то своими штуками.
- Да, вас, - я по-прежнему обращался к ней а «вы».
- С чего бы это? – она поставила то, что собирала, вертикально, и я увидел автомат… Мда. Вряд ли эта женщина будет держать на руках детей…
- Захотелось. Знаете, вы же женщина… А женщины… Ну.. – я взмахнул руками (она дернулась), - женщины красивы! Они ходят в платьях, юбках, на каблучках, держат в руках красивые сумочки, кокетничают, красят брови и ресницы…
- Ты довольно одностороннего мнения о женщинах, - сухо перебила меня Жаннет, - не все такие.
- Конечно, - согласился я, - но в каждой из них живет доля вот этого. У кого-то больше, у кого-то совсем едва-едва…
- У меня нулевая отметка, - снова перебила меня она, неожиданно жестко, - я не хожу на каблуках, не крашусь, не заигрываю, и не ношу платья.
- Зато одеваетесь красиво, - парировал я, и это было правдой – ее одежда была элегантной, и это было заметно.
- Не подлизывайся, - отрезала она, и принялась разбирать то, что сейчас собрала.
Я разочарованно посмотрел на нее.
- А зачем ВЫ разбираете и собираете автомат?
- Для тренировки. Чтобы делать это быстро, и без ошибок, - безразлично пояснила она, выбивая тонкий шомпол из-под дула автомата. – Сам, что ли, не знаешь, для чего автоматы разбирают?... Как видишь, я могу это делать очень быстро… - она убрала руки, и моему взгляду предстала такая кучка запчастей, которую я и видел.
- Сколько же вы раз собрали и разобрали его, пока я рисовал? – поинтересовался я.
- Около девяноста, - ответила она, и снова молниеносно собрала его, потратив около десяти секунд… Число меня поразило. Так быстро! Я никогда так быстро не мог этого сделать…
- Так быстро, - вслух пробормотал я. Жаннет с грохотом разобрала автомат, собрала его ещё раз.
- А он не выстрелит?
- Нет. Эти – бракованные, так что их дула залили свинцом и сделали экземпляр для тренировок. Они никогда не выстрелят, так что не бойся.
Я успокоился, и больше не дергался, когда дуло угрожающе направлялось на меня.
- А медленно можете?
- Могу. Только когда объясняю ученикам, как это делается.
- А дайте я тоже… Только я не помню, как… - признался я, потупив глаза.
- Ну, если хочешь… Смотри. Да подойди сюда, иначе ничего не рассмотришь…
Я послушно встал и подошел. Не знаю, зачем я попросил ее показать, как разбирать автомат – ну ладно. Может, пригодится, к тому же, вроде она не против… Да походу ей вообще все равно. Хотя, если она меня убить собирается, то почему бы и нет – какая разница? Может, ей скучно… Я вздохнул и приблизился к столу ещё немного.
Она поставила автомат вертикально, и нажала рычажок под ручкой – та отсоединилась.
- Это – первое, когда разбираешь… Дернешь вверх, и она сама выскочит, понятно?
Я кивнул. Первые три пункта я всегда путал или забывал…
- Потом снимаешь с предохранителя. Обычно именно с этим путаются. И в фильмах, и в книгах никто не может снять автомат с предохранителя, а это такая глупость… Смотри, тут два режима – одиночный выстрел и автоматический. Ставлю автоматический…
Она дернула маленькую ручку большим пальцем, и та щелкнула, опустившись.
- Потом… - она дернула за длинный рычаг затвора, опуская его вниз, и отпустила – раздался грохот... – взводишь затвор. Отсюда… - она нажал пальцем в основание приклада, - вынимаешь пенал. Потом, - она положила крохотный цилиндр рядом с ручкой, и положила автомат вверх тормашками, - выбиваешь шомпол, - и она ударила рукой по железному пруту, заставляя его выйти, - некоторые боятся так бить, но на самом деле это не больно. Главное – не напороться на вот этот держатель, иначе разворотит ребро ладони к чертовой матери… - она вытащила прут и положила его с остальными частями.
- Я всегда просто прижимал его к стволу, - вспомнил я, утянув со стола железную палочку.
- Мне выбивать быстрее, - бросила Жаннет. – И не бери ничего с моего стола.
Я поспешно вернул прутик обратно, чувствуя себя немного виноватым, а она продолжила:
- Потом снимаешь крышку. Тут надо просто вдавить эту кнопку, и она сама отскочит.
Она нажала кнопку и сняла верхушку автомата. Крышку отправилась к остальным запчастям, и я заметил, что она кладет их строго по порядку.
- Потом… вдавливаешь эту же кнопку, чтобы пружина вышла из пазов.
Я внимательно следил за ее действиями.
- Потом выдергиваешь затвор. Пружину  уже вынула, так что она не возвращается на место, как тогда, когда взводишь его при собранном автомате, - она снова дернула за грохочущий рычаг, и он вышел – уродливый, черно-серебристый, какой-то весь гнутый, с пазами, дырками и выступами. Оттуда выпала ещё одна запчасть.
- А вот это тоже надо вытащить, - Жаннет тоже сложила их рядом с остальными составляющими, - после этого остается только снять газовую трубку… - он подняла флажок наверху автомата и вынула маленький футлярчик.
- Это все… хватит. Неполная разборка автомата, - бросила она, - для остального уже нужны будут инструменты. Запомнил?
Я неуверенно кивнул.
- А, и кстати. Не советую тебе пытаться прибить меня прикладом. Сам же пострадаешь, - она ухмыльнулась, быстро его собрала и вручила мне.
- Епть! – не сдержался я, чуть не ухнувший вниз от неожиданной тяжести, легшей мне в руки, - я не припомню, чтобы он был таким тяжелым!
- Конечно, - заметила она, дернув бровью, - и это ещё заметь, без патронов. Ну, давай!
Я неуверенно взял громоздкий, неповоротливый автомат. Что там первое идет?
- Ручка, - напомнила Жаннет, будто прочитав мои мысли. Я нащупал рычажок и с трудом оттянул его. Ручка автомата отошла, и я дернул ее вверх. Он отвалилась и упала вниз.
- Когда детали падают, за это не хвалят, - заметила женщина. Я положил автомат и наклонился за ручкой.
- На эту сторону автомат класть нельзя, - снова поправила меня Жаннет, - потому что там отверстие. Туда может попасть влага и испортить автомат.
Я перевернул автомат и положил рукоять рядом. Нажал на затвор. Не жмется.
- Не работает, - с досадой сказал я, а Жаннет усмехнулась.
- А ты сильнее дерни, может, получится.
Я нажал сильнее, но безрезультатно – там будто упиралось во что-то…
- Ничего не забыл? – ехидно поинтересовалось Жаннет, указывая на автомат. Я проследил за ее пальцем, и чертыхнулся – предохранитель! Неудивительно, что я не могу нажать!
Я поддел рычажок предохранителя большим пальцем, и он с щелчком ушел вниз.
- Затвор, - напомнила Жаннет.
Я потянул за крючок, и отпустил его – чуть не выронил автомат от вечно пугающего меня грохота.
- Теперь пенал.
Я отыскал на прикладе закрытое отверстие размером с десятицентовик и вдавил туда указательный палец. Мне навстречу ткнулся пенал…
Черт, все так сложно!
- Давай-давай, - подначила меня Жаннет, - знаешь, какие пальцы сильные потом становятся? На фортепиано будешь играть, маэстро!
- Если вы меня не пристрелите раньше, - хмуро ответил я, мучительно пытаясь вспомнить, что там надо снять следующим…

- Что? Опять меня к этим железкам? – возмущенно возопил я, видя, как меня снова приковывают наручниками к кровати. Но сопротивляться я не мог – оставалось только возмутиться.
- Ну, ты знаешь, я слишком уж опытна, чтобы полагаться на твое честное слово, что ты не убежишь. Мне тоже хочется поспать спокойно, - безразлично ответила Жаннет, защелкивая наручники на цепочке. – Ты, конечно, можешь сам себе пообещать что угодно, но я к тебе в голову залезть не могу, а просыпаться среди ночи от грохота выломанной двери – не мое любимое занятие.
Я обиженно замолчал. Какой-то совершенно бессмысленный день! Вышел, погулял, и – опять в кандалы. Она вообще со мной делать что-нибудь будет? Чего она ждет, черт возьми?! Я уже был готов к пыткам, потому что добровольно я ничего не скажу – а она меня заставляет голову ломать. Зачем?! Блин, я запутался…
Где же, в конце концов, Флоран, - и как мне связаться с ним, если он на воле?... Может, попробовать стянуть какой-нибудь телефон? Я тут не видел ничего подобного… Но не будет ли опасно звонить ему?
Если он выбрался, по звонку его можно отследить… Не сомневаюсь, ОНИ такое могут.
Я не знал, кто такие ОНИ, но единственный представитель постоянно вгонял меня в ужас – Жаннет… Если это действительно гигантская транснациональная компания, то можно сразу убиться об стенку – нас обоих просто сотрут в порошок… Разве что…
Я вздрогнул и помотал головой. Нет, нет, никогда не стану убийцей!!!...
Но мысль упрямо лезла в голову. Разве что…
Разве что убить – Жаннет, потом найти главу этой компании…
А что толку, успокоил я сам себя, - одного устранить, второй придет ему на смену…
Щелчок – и я снова лежу, вытянув руки вверх, не в силах пошевелиться… Блин… Завтра попрошу хотя бы полежать без наручников… Это была моя последняя мысль. Я провалился в сон...

В пещере царил полумрак, света от двух факелов явно не хватало, чтобы осветить ее целиком. На полу в центре пентаграммы стояла на коленях обнаженная девушка с опущенной головой.  Перед ней стоял мужчина в черном плаще и произносил какие-то странные фразы на непонятном языке. С его последними словами девушка подняла голову, в карих глазах полыхнуло пламя.
-Теперь твоя душа принадлежит мне навечно… - прошептал мужчина.
***
Софи проснулась в холодном поту. Снова кошмар, и снова она ничего не помнит. И так почти каждую ночь в течение месяца.
Девушка вышла на балкон, полная луна освещала сад и дом. Это все было ее. После смерти мамы она стала хозяйкой этого дома. К счастью отец больше не женился, и ей не пришлось терпеть чужую тетку в своем доме, тем более делить права и обязанности. Пытаясь настроиться на положительный лад, она подумала о предстоящем балу у баронессы. Конечно, терпеть наставления этой старой кошелки не слишком хотелось, но что поделаешь, ведь после смерти этой старухи их с отцом состояние увеличится в несколько раз. О чем ей постоянно напоминал папА. Он приходился племянником баронессы, а родных детей у нее не было, но если чем-то не угодить старухе, она запросто может отписать все имущество какому-нибудь монастырю. Но на балу будет много симпатичных юношей, а привлечь их внимание не составит труда. Они всегда вились вокруг Софи толпами, не сказать, что она была писаной красавицей, скорее миловидной. Густые, вьющиеся волосы до талии с медным отливом, карие немного раскосые глаза, маленький носик, пухлые щечки. Ничего примечательного, но от кавалеров отбоя не было. Правда замуж никто не звал, ей уже было 18, такими темпами можно и старой девой остаться, но она не отчаивалась. Она не хотела, как большинство ее ровесниц выйти замуж за какого-нибудь старого скупердяя и к 20 годам родить 2-3 детей. Она верила в большую и чистую любовь с первого взгляда, может это и наивно, но она так хотела. Еще немного помечтав Софи пошла в кровать, надеясь, что сегодня кошмар ей больше не приснится.
***
Прислуга разбудила Софи как обычно в 6 часов, нужно было распорядиться на счет завтрака и решить несколько мелких вопросов. В 7 часов вставал отец Софи – Анри Д`Еон, а в половине восьмого был завтрак.
Софи умылась и оделась в свое повседневное платье. Спустившись вниз, распорядилась, чтобы на завтрак подали овсянку, потому что у папА снова разболелся живот и доктор прописал ему диету, которую тот отказывался соблюдать. Управляющий «обрадовал» ее сообщением, что ночью лиса снова задрала двух кур, если так и дальше пойдет, то через пару недель у них не останется ни одной курицы. Погруженная в свои размышления девушка вошла в столовую. Анри Д`Еон уже сидел за столом и отбивал пальцами нервную дробь.
-Софи, ты опоздала на 10 минут, - укоризненно произнес отец.
-Извините, папА, меня задержал управляющий, - произнесла Софи и села за стол.
- У меня для тебя важная новость. Сегодня у баронессы будет граф Флоран Де Брезе. Три дня назад он попросил твоей руки в письме, судя по рекомендациям моих знакомых, он очень достойный и уважаемый человек. И я планирую дать свое согласие на ваш брак, - закончил свою речь месье Д`Еон.
Софи сидела, как громом пораженная. Она даже никогда не слышала об этом Де Брезе, а ее уже собираются выдать за него замуж!
-ПапА, я абсолютно не знаю этого мсье Де Брезе и не собираюсь выходить за него замуж! По крайней мере пока, вот познакомлюсь с ним…
-Софи! Не смей мне дерзить!- перебил девушку отец.- Я уверен, что он прекрасный человек, а тебе уже 18 и пора бы задуматься о замужестве. Я хочу пристроить свою дочь в хорошие руки, пока не умер.
-ПапА, вам всего 47 лет и у вас крепкое здоровье, так что вы еще успеете меня пристроить в «хорошие руки», но для начала неплохо было бы познакомиться с этими руками и их обладателем!- с этими словами Софи выскочила из-за стола и выбежала из столовой.
Ноги сами принесли ее на любимое место в саду возле старого дуба. «Нет ну это ж надо! Пристроить в хорошие руки. Она что, вещь что ли?! И кто вообще такой этот Флоран Де Брезе?!» Возмущению девушки не было предела, в конце концов, она просто плюхнулась на траву и начала разглядывать облака. Она всегда так делала, когда хотела отвлечься. Задумавшись, она не заметила, как прошло время. Через 3 часа прибежала взволнованная Илси, ее служанка, и сказала, что если мадмуазель сейчас же не начнет собираться, то они с отцом опоздают на бал. Вздохнув, Софи пошла в дом. На кровати ее уже ждало самое шикарное из всех платьев, какое только было у нее. Зеленое с открытыми плечами и огромной юбкой. Софи ухмыльнулась, когда она его сшила, отец обозвал платье вульгарным и запретил ей его одевать, а сегодня сам велел его достать. «Ну что ж папА, раз вы решили представить свой «товар» в лучшем виде, так тому и быть» - с иронией подумала девушка.
- Илси, неси сюда матушкин изумрудный набор,- крикнула Софи.
Через 2 часа Софи во всем своем великолепии спустилась вниз к отцу.
-Что скажите папА? Граф оценит невесту? – холодно спросила София.
- Ты чудесно выглядишь, - ответил Анри, делая вид что не заметил иронии дочери.
Не произнеся больше ни слова, отец с дочерью вышли во двор и сели в карету.

Дорога до поместья занимала 3 часа, все это время в карете царило напряженное молчание.
В начале пятого карета подъехала к дому баронессы. Софи в очередной раз восхитилась великолепным зданием, оно было прекрасно. «В отличии от его хозяйки,- с иронией подумала девушка. – Что-то я много иронизирую сегодня». 
До бала еще оставалось время и Д`Еоны пошли засвидетельствовать свое почтение хозяйке дома.  Старушенция заседала в своем кабинете с несколькими особо почетными гостями.
-Анри, Софи, рада вас видеть, - приторно улыбнулась баронесса.
-Добрый вечер, тетушка,- склонился в поклоне месье Д` Еон.
София присела в реверансе. Она терпеть не могла эту старую каргу на губах улыбка, а в глазах призрение.  По спине пробежал холодок. «Что за черт? – подумала девушка. –Страх, как после ночных кошмаров.» Девушка окинула комнату взглядом. Ничего примечательного. Несколько мужчин рядом с баронессой, один возле окна с бокалом красного вина, он обернулся и Софи невольно вздрогнула. От этого человека веяло тьмой, его взгляд вселял просто животный страх и одновременно гипнотизировал.
-Софи, - обратился к девушке месье Л`Онж, стоящий по правую руку от баронессы. – Тебя в саду ждет Мелисса, иди не мучай ее, а то она уже вся извелась.
- Конечно, месье Л`Онж, - София натянуто улыбнулась и поспешила скрыться.
«Надо узнать у Мел, кто это. Она всегда в курсе всех новостей и сплетен».
-София Д`Еон! Я думала, что состарюсь тут, пока дождусь тебя, - Мелисса обиженно надула губки.
-Извини Мелли, просто мы поздно выехали, - улыбнулась Софи лучшей подруге.
Она присела на лавочку рядом с Мелиссой.
- У тебя очень красивое платье!- начала подлизываться Д`Еон.- Где ты их только берешь?!
-Это я заказала у модистки, когда последний раз была в Париже.
Мелисса вскочила со скамейки и закружилась.
- Правда, очень мило? Мне всегда шел белый, а розовые ленточки подчеркивают мою талию…
-Ты как всегда прекрасна! Мел, я хотела спросить, ты не знаешь, как зовут одного человека? Ему лет тридцать на вид, брюнет…
- Ты скорее всего говоришь о Флоране Де Брезе. Он прекрасен! К тому же богат, и еще говорят, что он приехал за невестой, но правда никто не знает кто она. Вот бы узнать! Я ей уже завидую, отхватить такого мужа! – Мел чуть не захлебывалась от восторга.
Софи помрачнела, и почти не слушала болтовню подруги.
-Мелли, я знаю, кто его невеста, могу даже открыть тебе эту страшную тайну.
-Говори скорее, я просто умираю от нетерпения!
-Я.
-???
-Сегодня утром папА сказал мне, что три дня назад Флоран Де Брезе просил моей руки и он собирается дать согласие на брак, - мрачно закончила Софи.
-Что-то не вижу радости на лице,- скептически подняла бровь Л`Онж.
- Мелли, я не хочу выходить замуж за абсолютно чужого человека, будь он хоть трижды богат и красив!- в запале выкрикнула София. – И ты, наверное, будешь смеяться, но я его боюсь! В нем есть что-то дьявольское!
-Не говори ерунды! Я уверена он прекрасный человек, а все твои страхи всего лишь домыслы, - осадила подругу Мелисса.
-Я на это надеюсь, - кисло проговорила Софи.
-Здравствуйте, Мелисса, Софи, - из-за кустов скромно улыбаясь, вышла Маэва Сансьер. – Баронесса просила зайти к ней Софию.
-Спасибо, Маэва, - улыбнулась в ответ Софи, направляясь в сторону дома.
- Встретимся в зале, - бросила ей вслед Мел.
***
-Вы хотели меня видеть тетушка, - с порога обратилась София.
-Проходи, деточка,- откликнулась баронесса. – Софи, познакомься – граф Де Брезе.
Граф вместе с месье Д` Еоном стояли по обе стороны от баронессы.
«Очень приятно, даже язык не поворачивается сказать, что б ты провалился!»- в запале подумала Софи.
Вместо слов приветствия просто присела в реверансе, и выдавила из себя улыбку.
В ответ граф учтиво поклонился, не сводя хищного взгляда с девушки.
«Ну что уставился?! Дырку во мне просверлить хочешь?!»
- Он будет сопровождать тебя сегодня на балу в качестве твоего жениха, - как бы между прочим сообщила баронесса.
«Ну все вы меня достали!»
-Я, кажется, еще не давала своего согласия на брак с месье Де Брезе,  -процедила сквозь зубы София.- Он даже еще не просил моей руки, если уж на то пошло!
-Я просил вашей руки у вашего отца и он дал согласие на наш брак,- впервые заговорил граф.
У него был мягкий чарующий голос, но высокомерные нотки портили все ощущение.
-Ну что ж в таком случае я вынуждена вас огорчить граф. Я НЕ ВЫЙДУ ЗА ВАС ЗАМУЖ! Вы мне абсолютно не нравитесь, и я лучше останусь старой девой или уйду в монастырь, чем стану вашей женой!
Софи буквально метала гром и молнии. Весь ее облик просто кричал о переполнявших ее ненависти и ярости.
-София, немедленно извинись,- проверещала старая карга.
-И не подумаю, тетушка- елейным тоном ответила девушка.
-Не переживайте, баронесса, я не обиделся и просто уверен, что если мадмуазель Д`Еон узнает меня лучше, то изменит свое мнение в отношение нашего брака. А сейчас я думаю нам лучше всего спуститься в банкетный зал,- с этими словами Флоран протянул руку Софии.
Та сделала вид, что не замечает этот жест.
-Ну, что ж, в таком случае. Баронесса не окажете ли вы мне честь появиться в зале со мной,- обратился Де Брезе к хозяйке.
-С удовольствием, граф,- приторно улыбнулась старушенция.- А с вами, юная леди, мы еще поговорим.
Софи подавила желание показать язык.
-Софи…- начал Анри.
-Не желаю ничего слышать!- перебила его девушка.
Отец лишь вздохнул и протянул руку дочери.
***
Зайдя в зал, Софи окинула его взглядом, ища Мелиссу. Та висла на шее у итальянца, как его там… А да Микеланджело. «Не буду отвлекать ее»- решила Софи. Боковым зрением заметила Клер, свою кузину, она несколько месяцев назад вышла замуж и теперь они редко виделись. София направилась в ее сторону, но путь ей преградил непонятно откуда взявшийся граф Де Брезе.
-Мадмуазель, вы позволите пригласить вас на танец?- мило улыбнулся Флоран.
-А у меня есть выбор?- процедила девушка.
-Боюсь, что нет,- все так же мило улыбаясь, проговорил мужчина.
Софи подала руку, и увлекаемая графом прошла в середину зала. Музыканты заиграли вальс, и Флоран закружил ее по залу. «Ненавижу того, кто придумал вальс! Ну зачем так прижиматься? Так, и куда это интересно направилась его рука?! (от автора: рука в танце должна быть не на талии, а чуть ниже лопаток. А вы о чем подумали?) Ой!» В этот момент граф ближе притянул ее к себе за талию.
-За что же вы меня так ненавидите? – прошептал Флоран.
-Ненависть – слишком сильное чувство, что бы испытывать его к вам. Скорее вы мне противны, - процедила Софи.
- И почему же я вам противен?
-Потому что вы не считаетесь с мнением окружающих, потому что считаете, будто ваши деньги и положение могут сделать все…
-Я вовсе так не считаю, - перебил девушку граф.
-Да?! А как же тогда понимать тот факт, что вы собираетесь жениться на мне, не узнав моего мнения?
-Софи, через год-два ваш отец все равно выдал бы вас замуж, и не факт, что за того, кого бы вы хотели. А мне важно иметь жену, которая могла бы хорошо управлять поместьем.
- В таком случае вам подошла бы Маэва Сансьер. Она тоже сама управляет поместьем и характеру нее не такой плохой, как у меня.
-Вы конечно правы, но проблема в том, что мне нравится ваш взрывной характер.
Флоран глядя в глаза Софии, чарующе улыбнулся. По спине девушки пробежали мурашки. Хотелось закрыть глаза и позволить этому человеку делать с тобой все что угодно. Софи так и поступила. Открыв глаза, девушка поняла, что находится в саду. Одна. Вот тут ей стало по-настоящему страшно. Прислушалась к своим ощущениям, вроде бы все было нормально. Девушка направилась в дом. Войдя в зал, она поняла, что отсутствовала очень недолго, потому что никто ее не искал, а Мел до сих пор висла на итальянце. Облегченно вздохнув, девушка отправилась на поиски Клер.

Глава 6

ФЛОРАН
Я притаился в какой-то подворотне, часто дыша – меня снова чуть не сцапали, и пришлось спасаться бегством. За мной неслись какие-то парни в количестве трех экземпляров модели «Квадратный качок», и это меня весьма нервировало. Возможно, скоро они зайдут и сюда, и тогда мне точно конец – я был в тупике.
До меня донеслись голоса.
- Иво, иди туда… Я пойду в другую сторону. Вперед!
Я похолодел. Сейчас сюда придет один из этих головорезов…
В голове немедленно возник план. Я подобрал бутылку и скрылся за углом – тут меня не заметят…
Тень падала прямо на меня. Авантюрный шаг!
Я слышал шаги, они хрустом гравия отдавались внутри меня, как эхо. Я замер… Один шанс, одна попытка.
Я вжался в кирпичную стенку, когда атлет прошел мимо меня и опустил глаза, закрыв лицо кепкой, чтобы он не узнал меня (а вдруг?), если увидит.
Но он не оборачивался. На сером фоне стены его темная фигура отчетливо выделялась. Ну… вот… сейчас!
Я дернулся, прянул к темному силуэту громилы, с размаху опустил на затылок бутылку. Раздался звон лопнувшего стекла…
Секунды две он не двигался, и мне казалось, что сейчас он обернётся и схватит меня. Но он медленно, плавно осел мне под ноги…
Я оглянулся – вроде никто ничего не заметил, - и оттащил тяжелую тушу под железную лестницу – там нас не было видно. Руки и ноги были связаны его же одеждой, а неуместный галстук я засунул в рот. Точно не развяжется – узел хороший…
Теперь надо подождать, пока он придет в себя, и спросить пару вещей… А аргументом мне послужит… Я усмехнулся и достал глок из сумки. Хоть какая-нибудь польза от него будет.
По крайней мере, выстрелить я смогу. Ради Микеле – смогу.
Громила дернулся пару раз и открыл глаза, но тут же замер, увидев перед собой дуло пистолета. В зрачках мелькнуло отражение страха, но видимо, его хорошо вышколили, - он не подал виду.
Разве что я, актер, мог бы заметить его эмоции на кажущемся каменным лице.
Страх. Страх. Страх.
Страх делает человека животным, жалким подобием себя самого.
И я это понимал как никто другой. Я сам был таким.
Я приставил дуло пистолета к виску Ива.
- Значит так. Можешь не сомневаться, что выстрелить я смогу, - я не лгал – я был готов выстрелить, - так что лучше выложи все и останешься жив. Верь мне – я просто оставлю тебя здесь. Ты будешь жив, - и я кивнул ему, - да, но если ответишь на все мои вопросы. Я же вижу, что ты меня боишься, боишься оружия в моей руке. Тебе не двинуться… - я холодно усмехнулся, - нет никаких шансов, что ты спасешься… А у нас есть ещё достаточно времени, пока твои товарищи вернутся. А чтобы ты не вздумал потянуть время, я буду ломать пальцы на твоих руках, понятно?
Тут я отчетливо увидел гримасу ужаса на его лице, и он быстро закивал.
- Вздумаешь заорать, - предупредил я, - застрелю на месте, - и вынул самодельный кляп, - где Жаннет Вер?
- Я не знаю, господин, - затараторил тот, - она постоянно меняет свое место жительства!
- Как я могу ее найти? – я решил подступить с другой стороны.
Мужчина отвечал быстро, боясь, что я приступлю к переломам пальцев.
- Я могу дать телефон! У меня он есть, потому что я раньше… ай!!! – вскрикнул он от болезненного тычка под бок.
- Не загружай меня бесполезной информацией, - предупредил я, - это предупреждение, потом начну ломать пальцы. Что ты о ней знаешь?
- Она заместитель и главный помощник месье Альберта!
- Альберт это…
- Это хозяин! Господин! – мужчина внезапно сжался от страха и застонал, - о, не трогайте меня, господин, не трогайте!!!
Кажется, он немного того. Обращается он явно не ко мне…
- Очнись! – я влепил ему пару затрещин, и он опомнился, - дай мне телефон Жаннет Вер!
- Телефон у меня в кармане, там записано… наизусть я не помню, - быстро сказал увалень, все ещё боязливо косясь на ствол пистолета.
Быстро сдался… Сначала был безразличен, а стоило пригрозить… Жалок.
- Что вы узнали обо мне и моем друге? – быстро спросил я.
- О вас… о вас… - он внезапно задумался. Черт!
Раздался хруст, и громила вскрикнул от боли.
- Живо! – прошипел я, сжимая изогнутый под неестественным углом мизинец. – Ещё немного, и ты никогда не сможешь даже взять в руки ложку!
- Вы месье Флоран Мот, ваш телефон, - он затараторил, - ваши отношения с Микеланджело Локонте, ваш адрес…
- Что вы знаете про Микеланджело? – я ткнул его дулом в висок, обеспокоенный.
- Мы знаем кем он работает и его контакты, - выпалил мужчина, уже совсем охваченный паникой и болью от сломанного пальца.
Меня обеспокоила их осведомленность. Теперь мне нельзя возвращаться домой… А этот мужик тоже много знает, а ведь он только охранник… Возможно, администратор знает больше.
- Сколько ещё охранников в здании?
- Я не знаю, месье! Сегодня менялась система охраны, и я… Ааа…
Он простонал, когда я вывернул ещё один палец и раздробил его.
- Я сказал не засорять информацию ненужными подробностями, - тихо прорычал я, постепенно становясь все злее и злее – кажется, во мне проснулась жестокость, которая и помогла мне вести этот странный допрос.
- Я правду говорю, месье, я не знаю, но нас там должно быть не больше пяти человек! А сейчас я, Марк и… - снова мерзкий хруст, тихий взвизг боли, и ужас в глазах охранника. Я вдавил колено в его живот и оглянулся – время ещё есть.
- Где они сейчас? Как вы вооружены? Где камеры?
- Я не знаю, где они! Из оружия у нас электрошокер, дубинка, пистолет и наручники для задержания, если что! Камеры на территории лестницы справа, четыре у стойки информации, ещё по две в каждом офисе, шесть в коридоре и двенадцать в конференц-зале, плюс шесть снаружи! – выпалил охранник, косясь на мои пальцы, но я был доволен.
Я вытащил наручники, которые были как нельзя кстати, заткнул себе за пояс электрошокер, остальное оставил при нем, и, приковав наручниками за перила железной лестницы, там и оставил. Руки у него за спиной скручены, даже если ключ есть, так просто не откроет…
Я вышел на перекресток, где разделились эти три молодца как на подбор… И увидел темную фигуру, которая направлялась ко мне. Вот черт… Но… если он один, может, справлюсь?...
Я шмыгнул в тень здания. Солнце уже садилось, удлиняя тени и делая их гуще, а по углам поползли сумерки, играющие мне на руку. Черный силуэт охранника приблизилась, видимо, он решил подождать своих и закурил. Он, как и первый, удачно встал спиной ко мне.
Я приблизился, полный уверенности, что у меня все получится, и решительно похлопал его по плечу.
- Сигаретки не найдется?
Он обернулся, и тут же электрошокер коснулся его руки, - его тело вытянулось по струнке, и тут я убрал аппарат от кожи, с размаха ударил остолбеневшего охранника кулаком в нос. Послышался жуткий хруст (я ведь тоже не Дюймовочка), брызнула кровь изо рта и носа, и он грохнулся на асфальт. Видимо для верности, он хорошо приложился затылком о землю и теперь лежал в глубоком обмороке.
Я выдохнул и оттащил его тело за мусорные баки, где также пристегнул его наручниками в какой-то трубе и засунул в рот кляп из его же галстука. Так… остался последний…
Я решил, что больше рисковать не стоит, и побежал в сторону реки – по набережной пройду до офиса, все-таки мы ушли довольно далеко.
Я бросился вниз по улице, ибо третьей встречи мне совершенно не хотелось. Надо поберечь силы…
А, вот и здание Лэтр. Я подождал, пока дверь откроется – и она открылась, выпуская необъятную тушу заплывшего мужчины, едва протиснувшегося в дверь. Он отошел, остановился, а я подставил ногу в проем, не давая двери закрыться. Мужчина стоял спиной и ничего не заметил, и стоило ему отойти чуть дальше, как я открыл дверь и прошмыгнул внутрь.
У моей куртки есть одно замечательное свойство – она была из джинсовой ткани, и изнутри была гораздо светлей, чем снаружи. Я ещё на пути к реке вывернул наизнанку, и теперь даже на черно-белой камере нельзя было понять, что это я.
Я скрыл свое лицо за козырьком и вошел в знакомый коридор. Вот и стойка… Девушка не замечает меня, погруженная в свои дела – звонок с домофона её не приходил, наверное, она приняла меня за кого-нибудь из работников… Я обошел ее, будто направляясь дальше по коридору, но вместо того, чтобы уйти за угол, я свернул за ее спину и зажал ей рот. Камеры… Да, камеры здесь же.
- Пискнешь – сверну шею, - шепнул я ей на ухо.
Она кивнула, и я отпустил руку со рта, удерживая ее на плече.
- Говори, где ещё камеры есть?
- Только запасные… в другом отсеке, там никого нет, он аварийный… - она не видела моего лица, и не понимала, кто держит ее. Но теперь я должен был выдать себя.
- Где находится Жаннет Вер? – я надавил пальцем на ее шею, ощущая пульс артерии, бьющийся под моей рукой, как испуганная бабочка…  девушка залепетала:
- Месье, есть несколько адресов… Я… не помню их всех… Если вы… отпустите меня, я вам напишу…
- Быстро. И скажи, где она находится сейчас с наибольшей вероятностью.
Она протянула руки и написала на бумаге несколько адресов, и пару пометила галочками.
- Где Микеланджело Локонте? – спросил я у девушки, и она, моментально сжавшись, ответила:
- С тех пор, как вы, месье, дали нам свой номер… - точно, она узнала меня, - Жаннет Вер сама собирается найти вас и убить… Скорее всего, Микеланджело Локонте уже мертв.
У меня от ужаса волосы дыбом встали. Мертв! Микеланджело!
- Нет… - прошептал я.
- Я сожалею, - захныкала девица, - я не виновата, месье, у меня такая работа…
Но я не обращал на нее внимания. Жаннет Вер! Я убью… убью ее!
Глухая ярость поднялась во мне ослепляющей волной, я закричал от гнева, от боли, от страха, от грусти и невыразимой тоски. Микеланджело, Микеланджело! Нет!
Ты не мог умереть… Не мог…
Я отшвырнул девицу от себя и выбежал, сжимая в кулаке лист с адресами. Убить! Я вылетел из здания, сжигаемый ужасом, и ринулся по улице, глотая слезы потери. Микеланджело!!!
Сшибив какого-то прохожего, я забежал в метро. В голове крутилось только два имени и жажда мести, жажда смерти – ее смерти, желание увидеть в ее глазах страх и страдание, и понять, что она ощущает гибель, все ближе подступающую к ней!
Будь ты проклята, Жаннет Вер!
Я беззвучно заплакал и сполз по стене вниз.
Микеланджело… Я всегда… буду любить тебя…

МИКЕЛЕ

Я сидел на кухне. Ожидал, пока там Жаннет свои дела закончит… Значит, опять? Опять допрос… наверняка она будет меня бить… А я не буду сопротивляться.
На мгновение я рассердился – на самого себя. Ну и пусть, что она убийца, что она преступница и хорошо вооружена. А я что? Тряпка. Пленник, которому все равно, что с ним случится!
Я устыдился своего бессилия, но послышались шаги женщины, и я немного собрался. Надо постараться убежать… Но… она знает, кто я, она будет меня преследовать… Мне не убежать. Или… убить ее?...
Я посмотрел на Жаннет, возившуюся с батареей позади меня. Нет… я никогда не смогу нажать на курок, чтобы убить человека. Я никогда не замахнусь ножом, никогда не всыплю яд…
Черт возьми! Это идея!
От яда я, конечно, отказался, но если удастся раздобыть снотворное… или просто успокоительное… Может, мне удастся усыпить ее, и позвонить в полицию!
- Эй, ты, - позвала меня Жаннет. Я моментально обернулся – она все ещё стояла ко мне спиной и что-то делала у окна. – Дай руку.
Я протянул свою кисть, не вставая со стула.
Мое запястье охватил холодный металл, и раздался уже до боли знакомый щелчок наручников.
- Что? Опять?
- Чтоб не вырывался, - холодно улыбнулась Жаннет, и достала ремень – тонкий и гибкий. Пару секунд я тупо пялился на него, а потом до меня дошло…
- Нет… Не надо… - прошептал я.
- Знаешь, почему я тебя не оглушила и не придушила в бессознательном состоянии? Потому что  хочу услышать твой предсмертный стон, - Жаннет медленно придвинулась ко мне, я же забился больше в угол – но бежать было некуда, и меня крепко держали наручники, одним концом прикованные к батарее. Я заметил искорку безумия, кровавого сумасшествия, танцевавшего в ее глазах… Нет… Я забился, попытался обойти вокруг Жаннет и саму ее зажать в угол, но ничего не получалось. Рванулся в сторону – железное кольцо больно впилось в руку… Женщина пока не спешила душить меня, она наслаждалась моей паникой, моим страхом, - а я… Я боялся умереть. Нет! Умереть? Ни за что, не хочу, не хочу!!!
Я заорал, в последней надежде, что придет помощь, но глухой, мощный удар под дых мгновенно свалил меня на ноги. Я захрипел, на глаза навернулись слезы от жуткой боли, вокруг шеи обвилась жесткая кожаная петля…
Я с ужасом осознал, что сейчас умру. Прямо сейчас, закончится моя жизнь, и мое «я» уплывет, исчезнет, и что будет дальше?...
Нет, не хочу!!! Я порывисто вздохнул, стараясь дышать как можно чаще, и попытался встать. Жаннет на мгновение отступила, но кожаной полоски не выпустила, и удавка сжалась вокруг моей шеи…
Я задохнулся. Вцепившись пальцами в ремень, я попытался ослабить петлю или разорвать ее, но пальцы скользили, не имея возможности зацепиться за удавку… В отчаянии я зацарапал шею, и – удача, зацепил тонкую полоску…
Но петля все сильнее сдавливалась вокруг шеи, я ощутил кровь – содрал кожу на шее, да в придачу ногти – не почувствовал боли…
Я судорожно захрипел, чувствуя, что будто горячая проволока обвилась вокруг моей шеи, на глазах от боли в горле выступили слезы, я хватал воздух, как рыба, выброшенная на берег…
И уже чувствовал я, как руки слабеют, не слушаются, ужас, терзавший меня, усилился, но я уже ничего не мог поделать – сознание медленно уплывало…
Внезапно, я услышал грохот.
Хватка на моей шее ослабла, сознание прояснилось, и я жадно выхватил воздух, дышал, дышал…
Перед глазами плыло, грудная клетка болела, - легкие будто огнем пылали…
Какое-то мерцание передо мной… ничего не понимаю…
Я медленно, медленно приходил в себя… Мимо меня промелькнули полные ужаса глаза Жаннет, и я лишь вяло удивился… Послышался выстрел, я сжался, но…
Внезапно, боль обрушилась, на меня, я выгнулся, и темнота меня поглотила, давая спасение от этой ужасной реальности…

ЖАННЕТ

Я собиралась убить его сравнительно быстро. Он уже почти задохнулся, почти не дергался, его лицо было полно такой муки, таких невероятных страданий… Я наслаждалась процессом.
Внезапно, послышался грохот. Стук – раз, второй… Я растерялась, отпустила ремень, и в этот момент дверь с жутким треском вылетела, выбитая мощным ударом. Мой взгляд выхватил в облаке пыли лицо Клода, злорадно улыбающегося, и я в ужасе осознала, что надо бежать. Узнал, пронюхал, урод! Теперь надо делать выбор – спасать свою жизнь, или…
Я выбрала первое, метнувшись в окно и моментально спустившись по балконам, карнизам, лестницам и трубам на первый этаж, и спрыгнула на землю. Вслед мне просвистели пули, а потом я уже скрылась в машине и завела мотор… Черт, черт, черт… Надо было лишь чуть раньше убить его, а теперь он достался этому!...
Теперь я в опасности, вернее, мой гарантированный провал уже готов свершиться! Клод быстро поймет, что к чему, и выведает, клещами вытянет из Микеланжело все, что ему нужно… Я пропала… Пропала!...
Я увидела группу людей, выносящих короб на своих плечах… Микеле должен быть там, живой или мертвый, и ему повезет, если успел сдохнуть! Сзади шел Клод… Он меня не видел. Черт…
Я спрятала лицо за солнечными очками, и распустила волосы – гламурная блондинка, ничего не скажешь… Полчаса подожду… и уеду. Минута за минутой тянулась невероятно медленно…
Внезапно я увидела знакомую фигуру человека, выходившего из подъезда. Я чертыхнулась… только его тут не хватало!!!

ФЛОРАН

Мой гнев угас быстро, уступив место сожалениям, печали и мрачным размышлениям о предстоящей мести.
Я просмотрел два адреса, помеченные крестиками. Только один из них находился в Париже, следовательно, только туда я мог добраться в данный момент…
Я немедленно взял такси и отправился по первому адресу.
Я заплатил во время поездки, и едва шофер остановил машину, выскочил и ринулся в дом… Седьмой этаж… Я позвоню в дверь… наброшусь! Она не успеет ничего сделать, и я убью ее!!!...
Возможно, этот план был опрометчивым и необдуманным, но мне не дали его осуществить. Едва поднявшись на нужный этаж, я увидел странную картину. Засыпанный строительной пылью, коридор был разрушен… Вернее, в какой-то квартире была выбита дверь… И я понял – та самая! Черт возьми, что здесь произошло?...
Я с ужасом осознал, что тут произошло нечто более страшное, более сильное, чем Жаннет Вер. Что-то более жуткое… я вошел в квартиру – везде царил погром. Где-то были царапины на стенах, перевернута мебель, а на кухне…
Наручники. Точнее, цепочка…
Я посмотрел на батарею – одно кольцо было пристегнуто к трубе…
А второго не было. Кто-то РАЗОРВАЛ цепь, и я был уверен – Микеланжело был здесь. Это его здесь держали прикованным… Рядом валялся окровавленный ремень… О Боже…
Какой ужас…
Я, не веря своим глазам, упал на колени… Задушили…
Я коснулся своего горла, не представляя себе нечеловеческую боль и ужас, которые охватили его в последние минуты…
Черт возьми, я до последнего не верил, что он мертв, и теперь – доказательства!
Я сжал кожаную полоску в своей руке – Жаннет Вер будет задушена мной этим же самым ремнем!!!
Будет… задушена…
Меня не пугала ответственность, наказание за убийство. Меня не пугало то, что я сам становлюсь таким же, как она – убийцей. Только боль поселилась в моем сердце, и я собирался отомстить за смерть Микеле.
Как?...
Как я теперь буду жить дальше – без него? Что я скажу своим друзьям, как объясню его пропажу?... Как сам справлюсь с эти бременем смерти – не смог, не спас, не уберег…
Нет ответа…
Я поднялся, вышел из разгромленной квартиры, ощущая скользкий от крови ремень в руках… Ах, черт, надо спрятать в сумку…
Сумка!...
Я вспомнил, что оставил документ из сумки Жаннет дома, а ведь мой адрес уже известен этим извергам – они могут уже быть там!...
Мне надо срочно спешить домой и проверить, были ли они там или нет, а если есть возможность, - забрать бумагу и перепрятать… Конечно, она и так довольно надежно спрятана, но если им придет в голову устроить пожар?... Если учитывать, как Жаннет поквиталась с моим автомобилем, я даже удивлюсь, если они этого не сделают!
Черт… Мне долго туда добираться – я без машины, такси надо ждать, а до метро слишком далеко идти…
И тут я увидел… ее.
На мгновенье мне показалось, что это просто мираж, иллюзия – от нервов и жажды ее крови, но она была, - совсем реальная, стоит прямо передо мной, и, видимо, совсем меня не боится… Что ж! Что ей меня бояться!
Я сжал кулаки, готовый прянуть на нее и убить на месте, и уже ринулся было, но мое движение было остановлено – она выставила руку, и я понял, что она хочет мне что-то сказать.
- Стой, - промолвила она устало и спокойно. Я послушно остановился, но кипящая в крови ярость не улеглась, и злоба не остыла, и я понял, что это лишь отсрочка.
- Ты понимаешь, что сама привела себя на плаху? – спросил я, - я убью тебя.
- Идиот, - бросила она, впрочем, тут же опустив взгляд, - Микеланджело не погиб… Хотя для него было бы лучше, если б я его убила.
Новость чуть не сбила меня с ног.
Черт возьми! Похоронил, называется, дурак, я ведь даже не видел его тела… А окровавленный ремень… Что ж, видимо, его душили, но он все ещё жив…
- Где он? – с жаром спросил я, делая шаг и схватив ее за отвороты ее куртки, и встряхнул, - где он?!...
- Успокойся, - прошипела Жаннет и отцепила руки от своей одежды, - он жив, я сейчас расскажу тебе, в чем дело и что произошло. Не трогай меня!...
- Не прикоснусь в течение нескольких часов, - тут же предложил я, - если ты поможешь найти Микеланджело и не тронешь нас потом.
- Ты тоже мне поможешь, - быстро сказала она.
- Послушай, такое ощущение, что мы оба попали в переделку, в которую не хотели попадать. Я тебе не верю. Даже если ты принесешь клятву на кресте, что не убьешь нас, я все равно тебе не поверю. Тебе нравится убивать, но лично я умирать не хочу, и не хочу, чтобы умер Микеле.
- Ты прав, - бросила Жаннет, доставая сигарету и закуривая, - я тоже влипла. Но если ты мне поможешь и отдашь все то, что у вас было – я имею ввиду то, что вы забрали из моего дома, - я вас не трону.
- Ты никогда не думала о том, чтобы уйти? – спросил я, - чтобы… уволиться.
- Умереть, - ответила Жаннет, - с такой работы не увольняются. Отсюда не уходят. Но я не жалею. Мне дали шанс… отомстить.
- Ну и дура, - констатировал я, не опасаясь ее – пока.
- Не тебе решать, - возразила она, - я видела, каким ты был, когда думал, что твой любовник мертв. Сам готов был убить, ни о чем не думал, кроме мести, ничего не хотел, кроме моей смерти, сам вел себя так же, как я. Что ты можешь знать об этом, идиот? Месть… Она стирает всякий страх, особенно страх перед будущим. И у тебя тоже. Я знаю, как ты меня боялся, - она усмехнулась, и я понял, что она совершенно права, - а теперь боишься? Конечно, нет… Я так, помеха, которая может прийти и прирезать тебя в будущем, даже поклявшись на кресте, но так ли ты боишься смерти теперь, когда ходишь в паре шагов от пропасти? Снова ответ – нет… Привычка.
- В таком случае вообще не нужно этой смерти бояться, - ответил я, - в любой момент кирпич на голову может свалиться кому угодно.
Она засмеялась, сухо и хрипло.
- Не поверишь, всего пару часов назад я разговаривала об этом с Микеланжело. Он сказал примерно то же самое… Я вас обоих прекрасно понимаю, или наоборот – вы меня. Ведь мой риск тоже велик – кому как повезет… Либо меня убьют, либо я, и до сих пор мне везет…
- И все-таки, ты не ответила на мой вопрос, - я попытался вернуть разговор в прежнее русло. – Хотела бы ты уйти?...
- Да, хотела бы. Но во-первых, это невозможно, а во-вторых, - она снова усмехнулась, жестоко и зло, - я слишком привыкла ко вкусу крови и звуку боли, чтобы просто уйти.
Я отшатнулся от нее, - чудовище… Таких женщин просто не может быть… Да и вообще – человек ли это?...
- Садись, подброшу, - она кивнула на машину, - именно на ней, помнится, она приехала к своему дому в лесу… - а заодно расскажу, что произошло…
Я вздохнул. Как могло дойти до такого, что мы с Микеле попали в такую смертельно опасную переделку?... А теперь… Приходится принимать помощь от этой убийцы…
Я стиснул кулаки и, скрипнув зубами, сел в машину. Я ей пока нужен, она меня не тронет. Она пока мне нужна, я ее не трону…
Ремень безопасности – как оказалось, не зря пристегнул, Жаннет водила как сумасшедшая маньячка. Хотя…
Что за нелепый юмор лезет ко мне в голову! Я про себя выругался и попытался сосредоточиться на ее рассказе.
- Итак, я тебе сейчас открою некоторые тайны… За них иные и жизнью платили, а тебе они за помощь достанутся, - начала Жаннет, - я хоть и убийца, но умею быть благодарной, при условии, что ты тоже сдержишь слово и не пойдешь в полицию, понял?
Я кивнул. Если это плата за жизнь Микеле, я, конечно, согласен…
С другой стороны… Пожертвовать одним… Спасти сотни других. Я могу, могу!... Пойти, рассказать… И это значит стопроцентно убить и себя, и Микеле. Могу ли я решить за него принести эту жертву?... Нет. И отдать жизни других, незнакомых мне людей, тоже не могу…
Но с другой стороны, не факт, что дело не замнут. Конечно!... Компания… К тому же транснациональная… Много, много денег, и ради этих денег – убийства. А чтобы не было шума – снова деньги, маленькая часть, пожертвованная ради ещё большей суммы… Замкнутое кольцо, в котором только одна движущая сила – деньги. И она становится все больше и больше… Что может разорвать этот круг?...
Печально, но выхода я не находил.
- Ты меня слушаешь? – резко рявкнула Жаннет, уводя машину из-под какой-то фуры, справедливо считавшей, что на красный свет ехать нельзя, особенно таким девицам, как Жаннет. Я вздрогнул и направил свое внимание на нее.
- Вот-вот, о своем любовнике потом потоскуешь, - сказала она, выкручивая руль, - так вот, объясняю ситуацию. Существует хозяин, представитель компании во Франции и, по сути, именно ему подчиняются все дочерние компании, отрасли и так далее… Франция – центр, узел, через который все течет, и Альбер все это контролирует. А я…
- Его правая рука, я уже в курсе.
Она быстро глянула на меня, но в ее взгляде я прочел некоторое удивление.
- Я немного допросил охранников офиса у Сены, - объяснил я, не усматривая смысла скрывать это.
- Понятно, - буркнула Жаннет, - рассказываю дальше. У Альбера был выбор – взять в помощники хорошего работника, не допускающего… - она снова глянула на меня, - почти не допускающего промашек, или взять своего брата, Клода, кровожадного коварного обалдуя, который может добиваться того, что хочет, но, к сожалению, полный профан в бизнесе. Понятно? Клод, конечно, очень умный и хитрый, и, в отличие от меня, подлый, таких ещё свет не видывал, но вот в управлении его мозгов не хватает. Разумеется, он хочет повлиять на своего брата и сместить меня… Конечно, ещё и потому, что я женщина. Он, знаешь ли, считает нас низшей расой, созданной лишь для размножения… Да, да, он любит мальчиков, поэтому я и сказала, что лучше бы ему умереть, чем попасть к этому кровожадному извращенцу-маньяку.
- В твоих устах слово «кровожадный» звучит особенно устрашающе, - заметил я.
- Поверь, я убила больше людей, но даже я никого так не мучила, как мучает Клод. Я люблю причинять боль, но Клод истинный садист. Если у меня человек просто умирает с болью, то Клод… Его жертве повезет, если он будет неосторожен и позволит несчастному умереть от болевого шока. Клод – палач пыточной камеры…
- И много у вас таких…
- Таких, как он? По кровожадности я иду сразу вслед за ним, - ответила Жаннет, - мы работаем просто как устранители, совершаем чистку рядов, так сказать… Всего нас таких пятеро – во Франции, я имею ввиду, но мы все умеем убивать… А вот пытать… Только я и он. Правда, в мастерстве я с ним не сравнюсь… - она вздохнула.
В этом вздохе что-то было… Какая-то презрительная жалость и страх перед этим неизвестным мне Клодом, будто ей было жалко этого маньяка, опустившегося на уровень монстра, и она в то же время чуралась его, брезговала общением с ним, и все же – она боялась его… Боялась за себя, за свое место и за тех, кому не повезло умереть без мучений.
- Я мучаю только тогда, когда Альбер прикажет… Или когда у меня есть время, - бросила она, будто прочитав мои мысли, - и – да, Микеле тоже приходилось несладко… Но вообще его дни были вполне мягки. Сначала я попыталась провести допрос… Но знаешь…
Жаннет вдруг замолкла, будто раздумывая над словами, которые хотела сказать.
- Микеле, он сильный. Куда сильнее тебя, хотя ты смотришься внушительнее… Тут уж верно – не суди книгу по обложке!... Я поняла, что он сам не понимает, кто он такой, не осознает этого… Он думал, сколько продержится под пытками, а я уже ответила на этот вопрос для себя – сколько угодно. Он просто скажет себе – молчи, и будет молчать, потому что любит тебя.
Я вздохнул, прерывисто и тяжело. Сердце как-то по-особенному затрепетало при этих словах… Было и больно, и радостно…
- Что ты собираешься делать? – спросил я ее, и она усмехнулась.
- Мы оба сделаем то, что нам выгодно. И тем самым поможем друг другу… Я убью Клода и всех, кто там будет – потому что это единственный выход, не спорь, - она стрельнула в мою сторону глазами, и я понял – убьет ведь!... – а ты… Ты заберешь своего ненаглядного, и смотри, чтобы не мешался. И учти, если останешься в стороне – всем будет хорошо, и тебе, со своим Микеле, и мне – без своей головной боли по имени Клод…
Ещё одна усмешка – усталая, изможденная усмешка измученной женщины.
- Почему ты остаешься здесь? Ты ведь не такая жестокая на самом деле, - вдруг сказал я, и тут же проклял свой язык – какой бес меня за него тянул?...
- Действительно, это было приобретенное свойство. Один раз получив наслаждение от крови, понимаешь, что любая другая такая же красная и горячая… Видишь ли, как я уже говорила, мне свойственно чувство благодарности.
- Так ты поэтому здесь? Не стал бы я благодарить убийствами за оказанную милость… Да и милость бы такую не принял.
- Да ну? Что ты знаешь?! – зашипела она разъяренной кошкой, вцепясь в руль и снова выворачивая его. – Недавно, напоминаю ещё раз, сам был готов убить меня!
- Глядя на тебя, многое становится понятно, - ответил я. – Мне уже не хочется твоей крови.
Это было правдой. Я не хотел быть таким, как она, потерявшим смысл своей жизни, утопившим его в крови и мести… Не хотел. Пусть… пусть даже и Микеле был бы мертв, я бы все равно не убил бы ее… И не думаю… не думаю, что Микеле бы хотел этого…
Она хмыкнула.
- Ты ничего обо мне не знаешь.
- Представь себе, строя логическую цепочку, можно сказать, что произошло, - быстро и резко ответил я, - у тебя погиб близкий человек, и ты хочешь отомстить виновнику его смерти. Приходит этот твой Альбер, говорит: «Вот виновник!» и помогает тебе его убить, причем предварительно сделав из тебя машину смерти. Ты же, из чувства благодарности решаешь остаться у него, а так как наслаждение от мести привило тебе жажду крови, ты получаешь удовольствие от убийства, не так ли?...
Вопрос повис в воздухе, но я чувствовал, что удар достиг цели. Я угадал. Только вот Жаннет упустила одно, а я не знал подробностей. Кто знает, сказал ли этот ее Альбер правду? Кто знает, не использовал ли он несчастную женщину в своих целях? Кто, черт возьми, докажет в конце концов, что это не сам Альбер убил близкого Жаннет человека, преследуя свои цели, а потом ещё и словил двойную выгоду, увидев, что она готова на все?...
Я был уверен, что это так. Жаннет была благодарна убийце, и сама стала такой же.
Совершенно уверен. Что может ещё так ожесточить человека, как не смерть близкого человека? Родителей… Сестры или брата… Любимого… Ребенка…
Оставшийся путь мы проделали в молчании. Слышался лишь шелест асфальта под колесами автомобиля да перестук начавшегося дождя по лобовому стеклу.
Первой заговорила Жаннет.
- Думаю, нам следует договориться. Нужен же какой-то план…
- Надо полагать, у тебя его нет, - вздохнул я. – Итак?...
- Итак… - повторила Жаннет, погруженная в свои мысли, и тут же опомнилась, - у меня есть бомбы…
- Никаких бомб! – категорично отказался я.
- Да выслушай ты сначала! Бомбы, они не взрываются, а распускают невидимый сонный газ. Проблема в том, что его действие длится только несколько минут, около 15-20, и нам надо справиться именно за это время.
- А зачем тебе вообще я?... – поинтересовался, наблюдая за тучей, которая ползла нам навстречу, обещая хороший ливень.
- При том, что меня в резиденцию не пустят, а вот ты пройдешь, - пояснила Жаннет. – Сейчас там Клод заправляет, так что при виде меня они сразу же откроют огонь. Видишь ли, наши идиоты… В общем, кто рядом есть, того и слушаются. Ты же проникнешь туда без проблем.
- Сколько у тебя бомб?... – спросил я, надеясь, что ответом будет максимально возможное число.
- Около пяти-шести, но радиус поражения высокий…
- Хотя само поражение не такое уж и поражающее, - вздохнул я.
- Не важно, - отмахнулась она. – Люди уснут на пятнадцать-двадцать минут, и за это время мне надо проникнуть в здание, всех перебить, а тебе унести своего ненаглядного.
- Но как же? Я ведь тоже усну! – Я перебил ее речь.
- Не волнуйся. Газ действует первую пару минут, потом распадается. За эти пару минут все уснут на четверть часа.
- Понятно. Микеле тоже уснет?
- А он что, не человек? – хмыкнула Жаннет. – Продолжая наш разговор – бомбы очень маленькие. Действуют от детонатора, каждая от своего. Твоя задача – спрятать нужную по номеру бомбу в нужном месте и ничего не перепутать. Сможешь?
- Не перепутать? И причем незаметно? – изумился я. – Вот представляю, видит какой-нибудь охранник, как я ищу бомбу номер три!
- Говорю же, они очень, очень маленькие! Размером всего с монетку. На каждой написан номер, я тебе их покажу… Я объясню тебе, куда их лепить, а когда выйдешь,  по очереди нажму кнопки детонаторов. Понял?
- Понял. То есть, мне надо войти в здание – кстати, как меня пропустят?... Раскидать в незаметных местах бомбы и выйти оттуда?
- Не только. Самое главное – кабинет… господи, скорее, пыточная Клода. Не думаю, что тебя туда пропустят, но хотя бы под дверь ты ее должен подложить. Сомневаюсь, что сам Клод уснет, - он слишком здоровый, но слабость почувствует точно. Для остальных будет достаточно проникнувшего дыма.
- И ты думаешь, я выживу?
- Это обычное здание, а не охраняемая крепость. Туда можно войти просто так – не требуют пропусков или записи к какому-нибудь лицу.
Она как прочитала мои мысли – я снова вспомнил поход в офис на сиреневой линии.
- Вот оно, - она махнула рукой в сторону здания, показавшегося на углу. К моему удивлению, мы проехали мимо.
- А ты думаешь, моя машина примелькаться не успела? – усмехнулась Жаннет, сворачивая в переулок. – Я, конечно, часто их меняю, но не настолько же…
Автомобиль остановился, и я вышел из салона.
- Вот они.
Мне в руки была вложена маленькая пачка с крохотными дисками, действительно, размером с один евро, разве что они были похожи на маленькие летающие тарелки – с выпуклыми сторонами. На каждой из них был написан номер.
- Их тут шесть.
- Правильно. Этажей два, поэтому по три на этаж. Комната Клода находится в…
Она открыла багажник (я даже отвернулся, чтобы не знать, не смотреть, что у нее там лежит) и достала сложенный лист бумаги.
- Это план здания. Что ты на меня так смотришь, у меня все планы есть!
Она развернула лист – здание оказалось Т-образным.
- Два этажа, помнишь? Так вот, смотри… Комната Клода на втором, вот здесь… - она ткнула пальцем в основание буквы Т.
- Бомбы кидаешь вот в этих местах, в конце каждого крыла, но не у стены, а примерно посередине балки, и только здесь, только здесь кладешь ее прямо под дверь. Места, наиболее незаметные для постороннего взгляда, выберешь сам. Ставлю цифры.
Она резким, размашистым почерком проставила номера на плане здания. Понятно…
- Запомнил? Их тут всего шесть, легко, - она дала мне карту, и я всмотрелся в линии и штрихи, стараясь запомнить не только нумерацию, но и расположение запасных выходов, лестниц и комнат.
- Кабинет Клода – последний. Если ты что-то другое перепутаешь, это не смертельно, но Клод должен быть последним, понятно? Все, пошел… Здание там, узнаешь.
Она махнула рукой влево, и я побрел в направлении строения.
Весь этот план шит белыми нитками, на каждом шагу я могу провалиться! В конце концов, меня могут даже узнать… После того-то, что я устроил на берегу Сены!
Вот и здание… Я вошел в него, сразу ощутив разницу – на улице, свежий прохладный воздух, после дождя… А тут… затхлый, жаркий, и будто какой-то странный запах…
Вокруг меня сновали люди – Жаннет сказала правду, здесь не проверяют, кто входит, и кто выходит. Я протиснулся вправо – туда надо было заложить первую бомбу…

МИКЕЛЕ

Я очнулся в какой-то полутемной комнате. Кажется, меня подвесили… Я застонал – болело горло, руки, ноги, грудь… Все тело. Кожа, казалось, огнем горела… Где я? Где Жаннет?!...
Я дернулся, вспомнив ее жестокий взгляд и крепкую хватку, и удушающую полоску на шее… Но я жив! Пока…
Где? Где же я нахожусь? Последнее, что я помню, это…
Перед глазами появились картинки – смазанные, неточные, голова вновь закружилась… Грохот, испуганная Жаннет, боль… Ничего не помню, только как я потерял сознание – наверно, отчасти от удушения, отчасти от…
Я поморщился – да, какой-то урод приложил меня по голове…
Ну сколько это мотание может продолжаться?! Уже прикончите меня, почему я всем так нужен?...
Такая отчаянная мысль пролетела в моей голове, но я тут же отмахнулся, запер ее в самом дальнем уголке сознания. Только отчаяния мне тут не хватает… И так я изрядный паникер… Хотя… уже и на панику сил не остается…
Я вздохнул. Мне было плохо… Меня будто наизнанку выворачивало, очень болели запястья, за которые я был подвешен, в груди будто бомба взорвалась, а голова раскалывалась… Больно!
Где же я нахожусь? Это Жаннет меня сюда принесла?... Неважно…
Сознание вновь куда-то уплыло, и я погрузился в беспамятство, дарующее отдых от боли и страха…

Итальянец открыл глаза. Была глубокая ночь. Потер глаза. (… Не помню ничего…).  Возможно ему приснился кошмар… Вдруг словно откуда-то вдогонку из сна раздался громкий, пугающий звонок. Микеле подождал несколько секунд и снял трубку.
- Да?
На там конце трубки послышались всхлипы, шум, непонятный треск, грохот…и только потом голос Флорана:
- Мик… Скорее. Я буду в Бломэ. Я…я никому не говорил,…приезжай скорее…Я без … я не могу без тебя…
Послышалось шуршание и голоса людей, связь оборвалась.
Микель соскочил как ошпаренный. Бломэ… Бломэ…мозг еще не проснулся. Больница. Боже, что с Фло? И….почему он позвонил именно ему, а не родственникам. Неважно. Главное сейчас добраться быстрее до Фло.
Мик впрыгнул в машину и нажал на газ.  Минут через 20 он влетел в больницу и поспешил к дежурному. Четыре часа ночи.
- Флоран Мот. Он должен был поступить минут  30 назад. Он тут? Что с ним?!
Мужчина посмотрел в компьютер.
- Да. Он тут. Вы кто ему?
-… Брат. Могу я его увидеть?!
-  Он сейчас в очень плохом состоянии. Палата 6. У него сейчас врачи. Так что, не советую вам заходить сразу. Подождите, когда персонал выйдет.  Можете подождать в коридоре.
- Я подожду напротив палаты. Что с ним случилось?
- Автокатастрофа.
У Мика похолодело все внутри.
- Как это случилось?
- Я не уверен, но, кажется, грузовик подрезал его машину, и она улетела с шоссе. Спросите у врача. Он разговаривал с ним, когда он был еще в сознании.
- Он без сознания?!- Мик испуганно округлил глаза
- Вроде бы да. Я дежурный, я не врач. Спросите там.
Мик сорвался в палату. У дверей он немного притормозил, но потом, открыл аккуратно дверь.
Боже! Фло лежал на кровати весь в проводках. У него была перевязана голова. Над ним склонились 2 человека. Видимо доктор и медсестра.  Доктор что-то писал. Оба обернулись на вошедшего Микеля.
- Доктор! Извините! Я брат! Я поспешил, как только смог!  Он звонил мне, когда это случилось, - Микель запинался.
- Молодой человек, сейчас я выйду, и мы все обсудим. Подождите снаружи минут 5. С вашим другом все будет нормально.
Микеле вышел. « С другом? Как он узнал?»
Доктор вышел:
- Во-первых, Флоран говорил о вас, умолял вас пропустить к нему.  Но сейчас ему нужен покой. Думаю, утром он будет в состоянии вас видеть. Ему сейчас необходимо наложить гипс и дополнительные повязки.
- Что случилось- то?
- Его автомобиль сбил грузовик. Подрезал.
- Он нарушил движение или что? – Мик знал о пристрастии Фло к быстрому движению.
- Напротив. Водитель грузовика был нетрезв и зазевался. Машина Фло улетела с дороги и врезалась в столб. Он чудом остался жив. У него сломаны 3 ребра и нога. Ну и разумеется сотрясение. Еще немного бы влево и у него бы случился разрыв печени, что привело бы к летальному исходу. Ему повезло. Он Богом меченый.
У Микеля заблестели глаза.
- Да. Он такой. Можно мне подождать тут до утра? Пожалуйста. Я не смогу дома уснуть.
Врач улыбнулся и  хмыкнул.  Да. Только знаете, завтра наверняка по набегут поклонницы, фанатки… Надо будет как-то их отвлечь. Вы сможете сказать им, что его перевезли…или что-то другое сказать?
- Да, думаю, смогу.
- Тогда до утра. Завтра посмотрим на его состояние. Вы можете остаться с ним в палате. Там есть кресло.
И он ушел. Микель подождал пока выйдет сестра, накладывающая гипс и повязки, и вошел.
«Фло. Ну как же ты…Флооооо.»
Он спокойно лежал, перебинтованный, с гипсом на ноге. С рассеченной бровью, и уже начинающими проявляться синяками на правой скуле. Такой красивый. Такой …
Микель  наклонился к нему. Веки были прикрыты, ресницы слегка подрагивали…
Боясь над ним даже дышать, Микель сел в кресло, поджав ноги и уткнувшись головой в свернутую куртку, тот час провалился в сон.
Открыв глаза – он увидел ту же картину. Сколько сейчас? Одиннадцать? Час?  Посмотрел на часы. Восемь. Прошло всего три часа. Он встал, подошел к Фло. Тот  ровно и спокойно дышал.
- Как же ты меня пугаешь, Фло, вслух сам себе сказал Мик, - Ты даже не даешь мне поспать. Негодяй… почему тебе не сиделось дома в эту ночь?
Фло нахмурился и моргнул. Потом не спеша раскрыл глаза, щурясь:
-Миииик?
Микель вздрогнул и замер.
- Фло! С возвра…ээээ….ты как? Тебе больно?!
Флоран вздохнул.
- Прости…прости меня. Я тебя напугал… я и сам думал, что мне конец. Хотелось тебя увидеть в последний раз.
- Замолчи!- Мике еле скрыл навернувшиеся от его слов слезы,- Всего-то пара переломов и царапин!!  Починят -  будешь еще лучше! Я тебя никогда не брошу. Ишь чего удумал!
- Пара царапин? Да я еле дышу! У меня внутри будто лопнул шар с водой. Я умру, скажи мне честно, ты же говорил с доктором?!
- Дурак! Замолчи! И никогда этого не произноси! У тебя сломаны ребра и нога. Еще сотрясение. И все. В остальном жизненнно-важные органы не задеты. Это итог.  Жив будешь.  И я не отойду от тебя ни на шаг, пока ты не выздоровешь.
Флоран мягко улыбнулся.
- Помнишь зиму прошлого года у башни?
- Да. Мы спустились с нее пешком.  Я помню парк возле нее в котором мы пили горячий кофе.
- Я хочу повторить этот вечер…
- Сейчас зима. Но я обещаю тебе его устроить. Даже в больничном номере. Найду искуственный снег, сделаю кофе…
- Да мне главное, что бы в этом вечере был ты.
Микеле почувствовал, что щеки вспыхнули.
- Ты наверно, слишком сильно ударился головой. Несешь мне тут какую-то романтичную чушь…_улыбнулся он
-Больно говорить…  Да. Но я же люблю тебя, все таки…
Ээээ. Вот и все. Припллыли. Микель сглотнул и внутри все похолодело. Ему бы заткнуться, но его тело само собой выплеснуло:
- …И я..тебя.
Фло прикрыл глаза.
- Завтра мне возможно уже будет не так больно. Ты будешь рядом и я возможно поеду домой, бредил он, засыпая, - Ты сможешь у меня пожить немного?
- Да, да. Конечно, - ответил Микель, думая про себя, что недели или месяцы с влюбленным Флораном еще дадут свой плод.

2
Анализы были плохие. 
Спустя только  две  недели Фло выписали и позволили отправиться домой. 
Дома было холодно. Микеле помог Фло сесть на кровать и открыл окно.
- Пусть немного воздуха в помещении появится.  А то тут совсем нечем дышать.
Фло поежился от дуновения и что-то буркнул. Мик со спокойной душой пошел на кухню.
- У меня же нечего есть! – крикнул Флоран.
- У тебя есть сыр!!!
Мик вернулся с двумя большими чашками кофе и бутербродами с сыром и маслом. Фло улыбнулся и предложил что-нибудь заказать, но Мик отказался и сказал что пока рано. Ни когда не поздно заказать еду на дом.
- Давай…  давай посмотрим что-нибудь что ли, - предложил Мик и нажал на пульт от телевизора. На экране замелькали рекламные ролики.
- Может что-то музыкальное? А то я очень соскучился по звуку…Уж слишком холодно и тихо было в больничном номере…Может какой-нибудь мюзикл? М? Тряхнем стариной, - улыбнулся Флоран и посмотрел щенячьим взглядом на Мика.
(Ну вот как ему можно противиться,-пронеслось в голове итальянца,- сидит…смотрит телевизор…в зрачках отражаются кадры. Сейчас они даже не карие…Черные почти. Брови густые, гордо поднятые. О, как мне нравится, когда он поднимает одну бровь. Это так заманчиво и броско. И сам он…такой сейчас беззащитный. Все еще с костылем, нога пока еще нуждается в опоре. Ему нужен я. Нужна моя помощь. Фильм, говоришь,…. мюзикл? Будет тебе мюзикл, кареглазый ты мой влюбленный  друг…)   , - Какой ты хочешь, Фло? Может что-то французское?
-Кажется, у меня завалялся вон на той полке «Все песни только о любви»  С Гаррелем.
- Ты уверен, что ХОЧЕШЬ его посмотреть?
- А что? Он тёплый, согревающий, жизненный… Чашка кофе ли чая как раз кстати. И хорошо бы укутаться как гусеница в одеяло, потому что дома у нас лютый мороз. Ты бы это…закрыл бы…окно..
(Ах, да! –шлепнул себя по лбу Мик,- простудишься же еще…Ох, болван, Микеле..)
Он встал и тот час закрыл окно. Комнату вновь наполнило тепло. Но все равно Микеле принес из спальни одеяло и накрыл плечи Фло.
- Вашему величеству более не холодно?
Фло улыбнулся ( Мику показалось, что француз слегка засмущался?? )….

Прошел час или полтора…фильм почти кончился. Микель сидел с пустым и грустным взглядом опершись на стену, а Фло улыбался, когда шла финальная сцена, в которой два парня, главные герои, романтичной целуются на балконе, выходящем на людную французскую улочку.  Фло посмотрел на Мике…
« Люби меня меньше, но люби меня долго» - гласили последние слова в фильме.
- Тебе не нравится этот фильм? – Фло нахмурился
- Нет, почему же, нравится, - вздохнул итальянец, - Просто сюжет этого фильма, сколько раз смотрел, все просит продолжения. По мне, так он недосказан. И вообще…  С чего вдруг такое отчаяние, что вместо девушки его непременно утешил парень. Как бы…двояко…Я бы мог представить на его месте женщину…Но почему то….
- Так весь смысл как раз в этом. Неважно, какого он пола, человек, любовь она вечна. Она приникает во все живое. Он потерял девушку и почти погиб в отчаянии. И только это маленькое, юное, красивое, живое существо смогло вернуть его к жизни. Пусть того же пола. Пусть ненадолго,…но он вновь вдохнул воздух и понял, что жить дальше нужно… ради себя.
Мик сглотнул.
- Ты помнишь, что…  (он запнулся)
-  … Что?
- Что сказал мне  в палате в день аварии?
- Что же? – Фло поднял бровь и мило улыбнулся.
Микеле внимательно серьезно посмотрел на француза.
- Что любишь меня…,- он поспешил продолжить, - Бред, понимаю, ты видимо очень сильно ударился, говорил ерунду. Ничего страшного, я понимаю…
Фло  придвинулся ближе, все еще будучи закутанным в одеяло. Лохматый, темноволосый,  но все равно жутко обаятельный.  Еще секунду и Мика обожгло его дыхание. Француз издевался. Или шутил. Но это было видно.
- Серьезно? – шепнул он почти у губ Мика, - как я мог!? Прости….наверное, и в правду ушибся.  Но это такой соблазн, быть вместе с тобой…
Микеле замер в шоке, боясь пошевелиться на сантиметр, боясь уткнуться носом к носу, коснуться губ. Тогда Француз взял его за подбородок и неожиданно и резко поцеловал в губы.
Мик необъяснимо для себя – закрыл глаза. Все вспыхнуло в голове яркой вспышкой. Губы у Фло были сухие, но мягкие, пухлые  и упругие. Целовать их никогда не надоест. Он прекрасен. Вдруг он почувствовал необыкновенную мягкость и легкость на душе, потому что осознал, что хотел этого сам очень давно. Но Флоран оторвался от него…и опустил глаза:
- Забудь это и никогда больше не вспоминай. Этого не было. Это был порыв. Прости меня…
Увидев на глазах Мике почти слезы, он вдруг понял, что без ножа ранил его. В самое сердце. Он почувствовал стыд.
- Мииик…- он потянулся к его запястью, но Микеле отдернул руку.
- Ты знаешь, почему я примчался в больницу быстрее света? Ты способен понять – насколько дорог мне как друг и как человек… и как всё.  Я мчался, потому что боялся, что с тобой что-то случилось страшное, я боялся, что не увижу тебя… Что потеряю. А ты шутишь. Я готов заботиться о тебе, делать тебе чай, накрывать…  Тебе  кажется, так вот легко – взять и поцеловать меня? Я …я не знаю, что я могу тебе на это ответить? Могу ли я вообще ответить…
Фло перебил:
- Прежде, чем ты продолжишь, мой дорогой, позволь тебе напомнить,  что именно тебе я позвонил, как только меня сбили… ты говоришь, что я шучу, но я не шутил, когда мысленно прощался с жизнью, и почему – то , уж не знаю – почему, я думал о тебе…Я думал о светлых волосах…и карих глазах, которые больше не будут улыбаться мне, беззаботно прищурясь.  О руках, со столь тонкими запястьями, что я легко могу обхватить его двумя пальцами … Прости, Мике… Я не хотел тебя обижать, просто захотелось побыть с тобой побольше и подольше, потому что я понял, что хочу.
Слова Флорана тронули итальянца до глубины души. Он встал, гордо расправив плечи. ( Неужели все так серьезно? Мы нужны друг другу? Возможно ли?) Встряхнулся. Взяв со стола ключи и бумажник, он вышел из квартиры, оставив Фло наедине с собой.

3

Стемнело. Было около полуночи. В квартире царила тишина и мрак. Француз лежал на кровати, освещенный светом фонаря,  но он не спал, он думал, взвешивал. ( Куда укатил этот итальянец? Неужели он возненавидел меня… Боже… Микеле… почему ТЫ? )
Ближе к утру он уснул. А проснулся от странных действий:  открыв глаза он понял, что перед ним машут чем-то вроде веера. Потом сфокусировав  спросонок  взгляд, он разглядел Микеле, который улыбался и махал на его лица приятной прохладой.
- Доброе утро, Ваше величество! Простите, что так поздно, в пробку попал. Извольте глазки умыть?
Фло улыбнулся и увидел на прикроватной тумбе поднос с множеством сладостей и двумя кружками горячего шоколада.
- Куда ты вчера сбежал? Я все испортил…Я грубиян и хам.
Микель вздохнул и вдруг обнял Фло, поцеловав в нос.
- Я много думал. Обижался. Но в первую очередь – на себя. Я эгоист. Но… это все страх. Я боюсь тебя. И себя. А особенно тебя и себя.
- Я тоже…до аварии. А сейчас я понял, что ты мой подарок судьбы, и что я болван, так поздно это понял…,- он взял булочку.
- И все же, - сказал Микеле, -  в палате я тебе ответил. Я ответил…
- Я помню. Не стоит повторять. Ты пугаешь нас обоих.
- Ты помнишь и молчал?- Микель взял пирожное и с наслаждением вымазал Флорану нос, - вот гад!!! Люблю тебя! Люблю! Люблю!
Фло рассмеялся и шлепнул Мика булочкой по лбу:
- « Люби меня меньше, но люби меня долго»
- И не меньше и долго! – буркнул Микель, но улыбнулся…

Флоран быстро шел по улице, лавируя между прохожими, столиками кафе и лотками продавцов фруктов. Черт, черт, черт! Сегодня первая встреча с продюсерами, с остальными артистами – официальные знакомства, представления. Он не может опоздать на нее! Чертовы пробки, чертово метро и все население этого проклятого города. Фло взглянул на часы. Блин! До встречи двадцать минут, а ему еще идти и идти. Фло перешел на бег. Кажется, он вломится на этот «официоз» весь в мыле, наплевать, главное – вовремя.
Флоран уже видел перед собой заветную цель в виде парадного входа и протянул на бегу руку к ручке, когда споткнулся о ступеньку и влетел в дверь на всех парах. Точнее, влетел бы, но помешал какой-то субъект, выскочивший, как черт из табакерки, откуда-то сбоку и столкнувшийся с Фло лбом. В этот момент француз понял, что означает выражение «искры из глаз», ибо, кроме них, он не видел ничего. В ушах зазвенело, и Фло схватился рукой за голову, потирая ушибленный лоб.
- Чтоб ты провалился, гад! – выпалил он прежде, чем успел подумать над своими словами. Но, в конце-то концов, надо смотреть по сторонам, а Фло теперь хоть и придет вовремя, но с колоритной шишкой.
- Чтоб тебе гореть! – одновременно с французом прошипел его обидчик.
Фло встретился взглядом с горящим яростью глазом, ибо рукой этот чертов, судя по акценту, «гость столицы» держался, как и он, за лоб и загораживал ею половину лица.
- Ах, не стоит извинений, - ядовито протянул Фло. – Я же только с одной целью и хожу здесь, чтобы всякие слепые идиоты с чугунными лбами имели возможность побиться об меня в приступе отчаяния.
- Естественно! На что еще могут годиться гранитные истуканы типа тебя! Монумент какой-то!
- Даже к монументам надо относиться с уважением! Но, кажется, там, откуда ты притащился, этому не учат.
- Да и ты, чувствуется, об уважении только слышал! Имеешь что-то против иностранцев?
- Имеешь что-то против аборигенов?
- Шовинист!
- Чурбан неотесанный!
- Чья бы корова мычала!
- Да! Давай тогда поподробнее раскроем тему скотного двора - тебе это близко, индюк надутый!
- Простите, не подскажете, который час? – вопрос подошедшей к двери девушки заставил их замолчать.
Фло взглянул на часы, его оппонент посмотрел на дисплей телефона, охнул и схватился за ручку двери, резко потянув ее на себя. Флоран краем глаза увидел приближающуюся к его многострадальному лбу дверь, дернулся в сторону и, не удержав равновесие, шлепнулся на пятую точку, нелепо взмахнув руками. Его обидчик, видя, что враг повержен, расхохотался и быстро проскользнул внутрь здания. Фло выпалил несколько слов, считающихся неприличными в обществе, извинился перед девушкой, пытающейся помочь ему встать, и бросился следом. Судя по всему, паразит быстро бегал, ибо в холле никого не было, и француз, в сердцах плюнув, пошел в студию – о кровавой расправе придется забыть, нельзя опоздать на встречу.
Фло сидел в студии, мило разговаривая с Альбером о причинах возникновения различных травм и прижимая ко лбу холодную бутылку с водой, когда кто-то с шумом ввалился в дверь за его спиной.
- Вот и ты, наконец! – воскликнул Дов и пошел навстречу.
- Это не здание, а лабиринт какой-то!
Фло напрягся, услышав голос с акцентом, и зажмурился, не торопясь оборачиваться. Может, у него слуховые галлюцинации начались?
- А что с головой? – Дов удивленно разглядывал своего встрепанного «Моцарта», прижимающего к голове банку «Кока-колы».
- Столкнулся при входе с каким-то придурком! Урод! Извини, я пришел вовремя – просто пока купил воды, пока нашел вас…
- Ну надо же, - воскликнул Альбер. – Фло тоже не повезло.
- Наверное, кто-то из конкурентов нанял вышибалу, чтоб калечить наших «композиторов», - усмехнулся Дов. – Ладно, не важно. Проходи. Познакомься, это твой оппонент Сальери. Флоран Мот.
- Ооооочень приятно, - протянул Фло, поднимаясь и оборачиваясь к вошедшему.
Он уже знал, кого увидит. Предчувствия не обманули – перед ним стоял, сжимая банку «Кока-колы», его знакомый борец за права иностранцев.
- А это – Микеланджело Локонте, - продолжал Дов, - наш Моцарт.
- Не могу передать словами, как я счастлив познакомиться… наконец, - усмехнулся Фло, подбросив в руке бутылку воды и прикидывая, что лучше сделать – метнуть ее в этого итальянца или просто его задушить.
- Микеле, - пробормотал тот, в свою очередь размышляя, что делать. Он, конечно, вооружен банкой, но бутылка в руках «Сальери» больше…
- Фло, - зловеще улыбнулся француз.
Возникла пауза, и улыбка Дова начала меркнуть. Он непонимающе переводил взгляд с одного своего артиста на другого и почти физически ощущал напряжение между ними. Какого черта? Он вопросительно посмотрел на Альбера. Тот кивнул на емкости в руках Микеле и Фло, и Дова осенила догадка. Он с трудом подавил смех и потянул Микеле за собой:
- Не стой столбом, проходи, нам надо многое обсудить.
Итальянец боком просочился мимо Фло и обреченно подумал, что Сальери наконец убьет Моцарта ради торжества исторической справедливости.

Репетиции и записи шли своим чередом, и всем казалось, что между Фло и Микеле царит полное взаимопонимание и согласие. Так и было, чаще всего они забывали о «холодной войне», идущей между ними – репетировали, записывали песни, работали вместе, импровизировали. Но только до тех пор, пока какое-нибудь незначительное, на взгляд окружающих, событие не рушило хрупкое равновесие.
… Микеле наклоняется к Фло, сидящим над сценарием:
- А вот здесь надо бы сделать кислое лицо, которое у тебя постоянно бывает, когда ты меня видишь, - итальянец неловко взмахивает рукой, и стаканчик с кофе выскальзывает из пальцев.
Микеле судорожно пытается его поймать, ударяя то одной, то другой рукой по пластиковой емкости и невольно подбрасывая. Кувырки стаканчика в воздухе продолжаются до тех пор, пока кофе, к счастью давно остывший, до последней капли не выливается на белую футболку Фло, а порядком помятая тара не падает ему на колени.
Фло выразительно молчит и мрачно оглядывает свою уже коричневую футболку.
- Прости, - шепчет Микеле, - я же не специально…
- Еще бы ты это специально сделал, - Фло поднимает на него глаза, - хотя…
Микеле фыркает, но не может удержаться от смеха. Он хихикает, вспоминая лицо Фло, пока наливает себе новую порцию кофе и пытается сесть в кресло, уже отвлекшись на какой-то вопрос Дова. Кресла там, куда пытался пристроиться Микеле, уже не оказывается, и он исчезает под столом, выливая на себя кофе и разражаясь отборными итальянскими ругательствами.
Фло наклоняется к нему с притворным сочувствием, но в глазах читается удовлетворение.
- Ты сегодня явно в ударе, - замечает он, безуспешно пытаясь скрыть улыбку…

… - Мне кажется, или чем-то тут натерт пол? – интересуется Маэва.
- Я ничего такого не замечаю, - Микеле вопросительно смотрит на нее. – Где именно?
- Да вот… Даже блестит, - она пожимает плечами. – Может, это мое воображение.
- Скорее всего, - итальянец – воплощение невинности.
Репетиция идет своим чередом, пока на сцену не выходит Фло, он взмахивает руками, пытаясь удержаться вертикально, проезжает мимо них, набирая скорость и изображая что-то среднее между фигурным катанием и балетом, и скрывается в противоположной кулисе. Микеле складывается пополам в приступе хохота. Маэва не может удержаться от улыбки.
- И не лень же было, - ворчит Фло, цепляясь за занавес и грозя итальянцу кулаком.
- Для тебя – все что угодно, - Микеле показывает ему язык…

… - Сейчас, я только гитару захвачу, - кричит Микеле, часа два наводивший красоту перед предстоящим интервью, и резко распахивает дверь своей гримерки.
Слышен шум льющейся воды и яростный вопль итальянца. Микеле, промокший до нитки, пробегает мимо удивленного Дова с воплем:
- Фло, я убью тебя!...

Оставалось всего несколько дней до премьеры. Фло всю репетицию «мучил» гитару Маэвы, оставив свою в гримерке, и, уходя со сцены, задавался вопросом, на черта он вообще ее сегодня притащил, а теперь еще переть ее обратно. Микеле плелся следом и ворчал по поводу поздних репетиций, усталости и рвущего и мечущего Дова.
- Я мечтаю только об одном – приехать домой и хоть раз за эту неделю нормально выспаться, чтобы никаких интервью утром и репетиций до ночи. Если хочешь, приезжай завтра вечером… - Фло быстро собрался и взялся за нерасчехленную гитару.
Чехол как-то странно изогнулся и внутри послышался стук сталкивающихся друг с другом деревяшек. Фло окаменел и выронил сумку. Микеле обернулся и с любопытством посмотрел на француза. Тот медленно открыл чехол – внутри в виде деревянных обломков находилось воспоминание о гитаре, абсолютно не подлежащей восстановлению. Флоран застыл над ним каменным изваянием скорби.
- А я говорил, чтобы ты «завязывал» с мягким чехлом, - начал было Микеле, но осекся, увидев выражение лица француза.
Фло поднял на итальянца глаза, в которых застыл неподдельный ужас, как будто он обнаружил труп любимой девушки и трупы всей своей семьи в придачу.
- Фло… - Микеле шагнул к нему, но француз отшатнулся и снова посмотрел на обломки.
Микеле побледнел и выбежал из гримерки. Он вернулся через минуту с абсолютно целой и невредимой гитарой француза и протянул ее владельцу:
- Фло… Ну ты что? Это была просто глупая, злая шутка… Да я бы никогда… Я же понимаю…
Француз молча взял гитару, проверил ее и вытряхнул обломки из чехла. Микеле с тревогой наблюдал за ним, потом все же шагнул ближе:
- Фло, прости, пожалуйста. Я не ожидал, что ты так… Я просто случайно наткнулся на эти обломки и решил… Фло, прости, - он тронул француза за плечо.
Тот отстранился, молча зачехлил гитару и взял сумку.
- Фло! – уже с отчаянием крикнул Микеле. – Ну не нужно так… Фло!
Француз вышел из гримерки, не оборачиваясь и не говоря ни слова.

В течение нескольких последующих дней Фло полностью игнорировал Микеле – не отвечал на вопросы, не откликался на просьбы и не обращал внимания на обращенные непосредственно к нему фразы. Общался француз только с помощью «посредников» из труппы, да и то редко и неохотно. Микеле засыпал Флорана сообщениями с извинениями, результат был тот же – то есть нулевой. На репетициях совместных сцен Фло стоял на почтительном расстоянии и шарахался от итальянца, как от прокаженного, Дов скрипел зубами и думал, через какое время его хватит удар. На прогоне Vivre à en crever их продюсер сжевал и порвал, кажется, все, что можно и нельзя было сжевать и порвать. Наконец, с воплем раненого носорога он подбежал к сцене и начал метать все попадающиеся под руку предметы в Микеле и Фло:
- Какого черта происходит?! – бесновался он. – Вы это специально, что ли?! Какого дьявола Моцарт чуть ли не на коленях у меня тут ползает перед Сальери?! Кто пришел просить прощения и каяться?! Я вас спрашиваю!
- Ты! Пришелец из Канады! – продолжал Дов, в то время как Фло ловко увернулся от летящего в него графина с водой. – Долго ты будешь изображать мороженую треску?! Ты должен взять его за руку! За руку! А не за манжет рубашки! – Фло увернулся от летящего стакана.
- Я беру… - попробовал слабо возразить он.
- Вон! – вопль Дова заставил его замолчать. - Прочь! И чтоб завтра даже не думали так себя вести! А то отправлю не то что в Канаду! На Аляску! На Северный полюс! Обоих!!!
Итальянца и француза как ветром сдуло, им вслед загрохотал брошенный на сцену стул.

Фло собирал вещи и размышлял, что никогда прежде не видел Дова в таком состоянии, еще немного и тот перейдет к рукоприкладству, пора, наверное, заканчивать «воспитательную работу» с итальянцем. А жаль – когда это еще его внимания и прощения будут добиваться столь долго и упорно. Фло услышал звук закрывшейся двери и, подняв глаза, увидел прислонившегося к ней Микеле с гитарой в руках. Фло растерянно моргнул, но быстро одумался и изобразил на лице холодное безразличие. Микеле вздохнул:
- Ты же знаешь, как мне дорога моя гитара, почти также как тебе – твоя. Эта вещь… очень много значит для меня. Именно эта, - итальянец помолчал, потом сделал шаг к Фло, протягивая ему гитару: - Но если хочешь, можешь ее разбить в щепки. Тогда мы будем… в расчете. Ведь будем?
Фло автоматически взял инструмент и посмотрел на Микеле, с надеждой заглядывающего ему в лицо.
- Разбить? – недоверчиво переспросил француз.
- Да, - Микеле грустно улыбнулся. Ладно, что уж там… Хотя гитару было страшно жаль, но если нет другого способа получить прощение… И француз хотя бы снова заговорил с ним.
- Заманчиво.
Микеле шагнул ближе к Флорану и выпалил:
- Я буду самым покладистым Моцартом в мире - больше не буду возражать, язвить, подшучивать, мстить или…
Фло насмешливо поднял бровь:
- У меня есть возможность отыграться за все?
Итальянец кивнул.
- Тогда... - француз взмахнул гитарой, Микеле зажмурился, ожидая услышать страшный треск.
Ничего не происходило. Итальянец, кажется, перестал дышать. "Что же он медлит, ну зачем так…"
В ту же секунду он почувствовал на губах легкий поцелуй и, изумленно распахнув глаза, увидел, как Фло спокойно ставит к стене его гитару.
- То есть… Это вот…? – Микеле растерянно пытался облечь в слова разбежавшиеся мысли.
- Ты же обещал, что не будешь возражать…
- А разве я возражаю? – улыбнулся Микеле, притягивая к себе Фло.

I've been alone with you, inside my mind.
And in my dreams I've kissed your lips, a thousand times.
I sometimes see you pass outside my door.

Hello!
Is it me you're looking for?

I can see it in your eyes, i can see it in your smile.
You're all I've ever wanted and my arms are open wide.
Cause you know just what to say and you know just what to do
And I want to tell you so much…
I love you.

I long to see the sunlight in your hair
And tell you time and time again, how much I care.
Sometimes I feel my heart will overflow.

Hello!
I've just got to let you know

Cause I wonder where you are, and I wonder what you do
Are you somewhere feeling lonely, or is someone loving you

Утра, одно похожее на другое, перетекающие в одинаковые дни, а потом превращающиеся в вечера, проходящие по одному и тому же сценарию. Привычка, успокаивающая, помогающая скрыть, спрятать тоску и боль. Дни заполнены встречами и работой, вечера – звонками и веселыми сборищами с друзьями, но он, как никогда, ощущает собственное одиночество. Фло вздыхает и идет на кухню заваривать кофе, закуривая первую за этот предстоящий долгий день сигарету. Одно и то же, как всегда – кофе, сигареты, поездка на студию, встречи, обсуждения, записи, обед с друзьями и одинокая квартира, в которой холодно и пусто. Флоран смотрит в окно на оживающую улицу и думает, что еще пару недель назад все было иначе. Тогда у него была крохотная надежда, которую он сам и уничтожил.
Он уже давно привык считаться хорошим другом, не обращать внимания на случайные прикосновения, не пытаться подольше задержать в дружеских объятиях при встрече, правильно понимать долгие томные взгляды и после, дома, в одиночестве ломать в пальцах сигареты и швырять в стену бокалы с вином. Он привык к мысли, что на какую-то взаимность рассчитывать смешно и бессмысленно. Какого черта его «понесло» в тот вечер, он и сам не знал. Возможно, злую шутку сыграло ощущение праздника, все-таки приближалось Рождество, все чувствовали себя спокойно и светло, и сам Фло жил ожиданием какого-то чуда. «Вот и дождался», - скривился он про себя.
Вечеринка давно закончилась, и Фло собирал со стола тарелки и стаканы.
- Наверное, уже очень поздно… - Микеле застыл, подпирая плечом стену и наблюдая за французом.
- Не наверное, а наверняка, - хмыкнул Фло. – Помоги лучше, не стой, как изваяние.
Микеле, почти не глядя, сгреб со стола оставшуюся посуду, француз невольно поморщился, услышав жалобное позвякивание бокалов. Кажется, это была не лучшая идея – просить у итальянца помощи.
«Весь вечер состоял из плохих идей», - Фло судорожно тушит в пепельнице сигарету и тут же закуривает новую.
- Ты извини, что я так задержался, просто… - Микеле необычно задумчив и молчалив в этот вечер.
- Просто что? – обернулся к нему Фло.
- Я чувствую себя спокойно у тебя.
- С чего бы это?
- Не знаю… У тебя как-то… уютно.
Фло обвел взглядом кухню, в которой, кажется, побывали все сорок разбойников, и усмехнулся:
- Ну да. Сегодня – особенно.
Микеле улыбнулся:
- Я серьезно. Это, наверное, из-за тебя.
- Из-за меня?
- Ага. Ты сам такой уютный и домашний.
- Я даже не знаю, оскорбиться на это замечание или отнести к комплиментам.
- К комплиментам.
- Он не очень удался.
- А мне кажется, в самый раз, - Микеле обернулся к окну.
Фло посмотрел ему в спину, потом с усилием потер переносицу и заставил себя сосредоточиться на уборке.
- Не хочется никуда уходить, - шепнул еле слышно итальянец, глядя невидящим взглядом в окно, и Фло «сломался».
- Не уходи, - тихо сказал он, целуя Микеле в шею.
Флоран и сам не знал, почему, зачем поступил так, но это казалось тогда таким правильным и единственно верным.
- Болван, - шепотом произнес Фло, утыкаясь лбом в оконное стекло.
Все разлетелось на миллион осколков в следующее же мгновение. Микеле отпрянул, и Фло с горечью заметил в его глазах страх.
- Ты с ума сошел? – итальянец пятился от него, как от зачумленного. – Не смей… Слышишь? Никогда не смей!
- Микеле, да я всего лишь…
- Не хочу ничего знать!
- Ну дай мне…
- Пошел к черту! Я всю жизнь… всю гребаную жизнь живу с этим! Что меня принимают за… за такого… А ты…
- Я ничего такого…
- Откуда тебе знать, каково это? Что ты вообще знаешь?
- А ты?! Что знаешь ты? Кроме…
- Пошел ты!
Микеле рванулся прочь и пулей вылетел из квартиры, напоследок так хлопнув дверью, что задрожали оконные стекла. Фло посмотрел на куртку, забытую итальянцем на вешалке, и медленно сполз по стене, обхватив голову руками.
Прошло уже две недели. Фло изредка видел Микеле в студии, но только издалека и мельком. Итальянец вел себя как обычно, был весел и сиял, как все солнца мира. Фло сначала подумывал о том, чтобы подойти и хотя бы поздороваться, но отбросил эту идею. Ни к чему.
Но раз уж это утро выбилось из общей привычной и спокойной череды ожившими воспоминаниями, придется, наверное, идти до конца. «Надо вернуть ему куртку», - решил Фло и после нескольких минут колебаний набрал знакомый номер.
Только с десятой попытки итальянец снял-таки трубку, Фло уже внутренне приготовился, что ничего хорошего этот разговор не сулит.
- И звонить больше не смей!
- И тебе привет.
- Что тебе?
- Я хотел…
- Я, кажется, ясно дал тебе понять…
- Более чем, не волнуйся…
- Так какого…
- Твоя куртка…
- Я потом как-нибудь заберу. Пока можешь оставить на память.
- Спасибо. Но я мог бы…
- Да как тебе еще объяснить, что не нужна мне ни куртка, ни ты сам!
Фло судорожно нажал на кнопку отбоя звонка и зажмурился, закусывая губу. «Надо все же вернуть куртку», - подумал он. Упаковал ее в пакет и, взглянув на себя в зеркало перед выходом, усмехнулся: «Да. Ты настоящий мазохист».
Фло остановил машину рядом со знакомым подъездом и нажал кнопку вызова консьержки.
- Да, месье?
- Добрый день. Меня просили передать вещь одному из ваших жильцов. Он забыл в гостях куртку, а я был здесь неподалеку…
- А кому именно? – спросила мадам, без особого энтузиазма заглядывая в пакет.
- Микеланджело…
- Ах ему, - перебила Фло консьержка. – Так он дома. Можете подняться, я его предупрежу…
- Ни к чему, - Фло упреждающе тронул ее за руку. – Мы не настолько близко знакомы. Просто передайте, когда он будет уходить. Спасибо.
Фло улыбнулся и вышел из подъезда.

Микеле сжимал в руках телефон, хотя с момента разговора прошел уже час, и смотрел во двор. Какого черта он говорит до того, как успевает подумать? Зачем было причинять такую боль. Зачем?! Ведь все эти две недели он каждую минуту думал, что было бы, если бы он остался. Если бы не испугался. Чего так бесился? Потому что подтвердил то самое мнение, с которым всю жизнь боролся? Ну и какая, к черту, разница?! Если невозможно… невыносимо… Зачем сейчас так…? Нет, он не такой. Не такой. Он все сделал… правильно?
Микеле очнулся, увидев знакомую машину. Все-таки приехал? Все-таки… Он видел, как Фло вылез из машины, держа в руках объемный пакет, и направился к подъезду. Микеле заметался по квартире, не зная, на что решиться. Что делать, если он сейчас позвонит? Ответить? Снова огрызнуться? Нет. Микеле застыл посреди комнаты и посмотрел на входную дверь. «Ну что ты медлишь? - мысленно спросил он. – Я больше не буду таким жестоким. Честно. Ну что же ты?». Звонка не было. Микеле подошел к двери, выглянул на площадку – не было слышно ни шагов, ни поднимающегося лифта. Какого черта происходит? Он снова бросился к окну, чтобы увидеть, как Фло уже без пакета садится в машину и уезжает.
- Нет! – крикнул Микеле, как будто француз мог его услышать.
Он выскочил из квартиры и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
- Месье! – окликнула его консьержка. – Как хорошо, что вы спустились. Вам просили…
- Спасибо, - бросил Микеле, на бегу вырывая у нее из рук пакет.
Он выскочил во двор – никого.
- Фло!

Флоран медленно поднимался по лестнице, кляня парижские пробки, дождь и свое настроение. На последней ступеньке он поднял, наконец, глаза и застыл, увидев поднимающегося с пола Микеле. Кажется, он забыл все слова. Да что там слова, он забыл и весь алфавит. Фло молча смотрел на итальянца и не знал, что ему делать. Микеле прокашлялся:
- Кажется, я говорил, что сам заберу куртку.
Фло открыл, потом закрыл рот, пожал плечами и открыл дверь квартиры.
- Ты поэтому приехал? Специально привез ее обратно? – спросил он, заходя внутрь.
- Да, - Микеле шагнул следом и закрыл за собой дверь.
- Ну хорошо. Оставляй, - Фло стоял в коридоре и смотрел Микеле в глаза. – Это все?
- Нет, - Микеле мотнул головой и прошептал: - Не хочется никуда уходить.
Фло опустил голову, закрывая глаза:
- Зачем? Ты же сам сказал всего пару часов назад, что…
- Я не хочу никуда уходить, - твердо сказал Микеле.

***
Она. Яркая, эмоциональная, неугомонная, непредсказуемая, немного сумасшедшая. Он. Добрый, улыбчивый, уравновешенный, искренний, общительный.
У них всегда были непростые отношения. С самой первой минуты знакомства между ними возникло напряжение. Они не понимали друг друга. Из-за этого возникали постоянные ссоры, споры и разногласия. Остальные участники труппы всячески пытались не допускать этих ссор, но когда они оставались вдвоем в одном помещении, обстановка накалялась.
***
-Клэр, ты можешь хоть секунду посидеть спокойно?
-Фло, ну какой же ты зануда!
-А ты ведешь себя как маленькая капризная девчонка.
-Да пошел ты!
девушка встала и быстро вышла из комнаты, не забыв хлопнуть дверью.
-Мне одному кажется, что она истеричка, - тихо произнес Фло, обращаясь к друзьям.
-Она просто эмоциональный человек, - возразила Маэва, - ты слишком критичен к ней, она это чувствует, поэтому и взрывается. Попробуй с ней поговорить спокойно.
-Я не могу, она меня не слушает!
-А ты ведь и не пытался, - пробормотал Микеле.
-Как? Вчера я ее спокойно попросил передать мне папку с аккордами, она посмотрела на меня как на дурака и сказала самым надменным тоном: "самм возьми!". Ну как с ней можно разговаривать?
-Но заметь, только у тебя с ней конфликт, мы же с ней вполне неплохо ладим.
-Я не знаю как вым это удается.
В этот момент в комнату вошла Клэр.
-Ребята, Дов сказал, что у нас еще час свободного времени.
-О, отлично! Можно перекусить, - засмеялся Микеле.
-А ты все о еде, - передразнила его Клэр.
-А тебе какле дело? - пробурчал Фло.
-Я разве с тобой сейчас разговаривала?
-Фло, Клэр, я вас прошу, не ссорьтесь! - устало проговорила Милисса.
-Ладно, я пошла курить. Солаль, идешь?
-Пойдем.
***
-Что происходит между тобой и Фло?
-Взаимная неприятзнь, - засмеялась девушка.
-Из-за чего?
-Да Бог его знает! С самого первого дня как-то не сложилось. Я ему не нравлюсь.
-А ты не пробовала с ним поговорить?
-Думаешь, стоит?
-Попробуй. Просто нам не очень приятно, что вы постоянно ссоритесь. Вы нам оба очень дороги.
-Я постораюсь.
-Вот и хорошо, - улыбнулся мужчина, - ладно, пошли к ребятам, а то Микеле там все съест.
-Тогда я его съем, - засмеялась Клэр.
***
-Фло, можно тебя на пару минут? - миролюбиво спросила Клэр, едва войдя в комнату.
-Зачем? - удивился Фло.
-нужно поговорить. Я надолго тебя не задержу.
Голос Клэр был спокойным и доброжелательным, и Фло словил себя на мысли, что такая она не вызывает у него ни намека на неприязнь.
-Хорошо.
-Пойдем в гримерку, чтоб нам никто не мешал.
***
Ребята вошли в пустую гримерку. Клэр молча села в кресло. Фло также молча взял стул, поставил его напротив и тоже сел.
-Я тебя слушаю.
-Ни для кого не секрет, что наши с тобой отношения нельзя назвать теплыми, - тихо начала девушка, - и не могу сказать, что мне это нравится. Друзьями мы врядли сможем стать, но давай хоть попытаемся относиться друг к другу с уважением.
-Я-то согласен с тобой, но ты же сама меня невзлюбила.
-Давай не будем выяснять кто кого не взлюбил, а просто будем коллегами.
-Я только за!
-Вот и отлично. Ладно, пойдем к ребятам.
Клэр встала и направилась к двери.
-Подожди минутку, - остановил ее тихий голос Фло, - чем я все-таки тебе так не понравился?
-Не начинай, прошу тебя!
-Что не начинай? Я имею право знать, за что ты меня так ненавидишь.
-Фло, ты неисправим!
-Вот как мы заговорили, - слегка повысил голос Фло, - и что же ты хочешь во мне изменить? Кто ты мне такая вообще?
-Никто, - спокойно ответила Клэр.
-Вот именно, никто! Однако же у тебя есть ко мне какие-то претензии.
-Да нет у меня к тебе никаких претензий. Что ты пристал? Я просто хотела спокойных отношений в труппе, все-таки нам еще долго вместе работать.
-Да елки-палки, Клэр, мы ходим по кругу! Так мы ни к чему не придем. Ты можешь нормально сказать, что тебя во мне не устраивает? Что ты от  меня хочешь?
Клэр подошла совсем близко к стулу, на котором сидел Фло, взяла его лицо в свои руки и, глядя прямо в глаза, тихо сказала:
-Я хочу, чтобы ты замолчал хоть на секунду.
После этих слов она накрыла его губы яростным, обжигающим поцелуем. Все чувства и эмоции, как девушки, так и мужчины, смешались в едином порыве. Буквально через несколько секунд Клэр отстранилась и, прошептав "Прости!", выбежала из гримерки.
Фло остался один. Мысли все еще путались. Он толком не понимал, что произошло. Но одно он знал точно: он был совсем не против! И это его пугало больше всего.
"Она мне нравится! Если не сказать больше..."
-Ты что здесь один делаешь? - голос Микеле вывел мужчину из задумчивости, - где Клэр?
-Ушла, - пробормотал Фло.
-Куда?
-Я не знаю, Микеле. Не знаю!
-Да что между вами происходит?
-Ничего. Все просто. Я люблю ее!
Фло резко встал, вышел из гримерки и направился прямо на курилку. Он знал, что она там. И он не ошибся. Она сидела на полу и курила, глядя прямо перед собой. Его она не видела, поэтому испуганно повернула голову, услышав его тихий голос:
-Не помешал?
-Что ты здесь делаешь?
-Можно  я присяду? - проигноировал ее вопрос Фло.
-Садись. Я сейчас докурю и пойду, - сказала девушка, поднимаясь с пола.
-Останься и выслушай меня.
Фло нежно взял ее за руку и притянул к себе.
-Прости меня! - прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы.
-Фло, не надо.
Она попыталась оттолкнуть его, но он еще крепче сжал объятия. Она сдалась. Их губы встретились. И на этот раз поцелуй был нежным и ласковым. Он подхватил ее на руки, не отрываясь от ее чувствунных губ, и еще крепче прижал к себе, словно боялся, что она растворится в воздухе.
-Ты что-то хотел мне сказать? - улыбнулась Клэр, когда он наконец поставил ее на ноги.
-Только то, что я... эммм.
-Что?
-Я люблю тебя, Клэр!
-Я же маленькая капризная девчонка, - засмеялась девушка, нежно обвивая его шею руками.
-Да, - засмеялся он в ответ, - но теперь ты моя маленькая капризная девчонка.
Он слова взял ее на руки и поцеловал.
-Моя любимая девочка!
-Твоя. Только твоя!

В некотором царстве,в некотором государстве жил его Светлость сам Микеле Моцартович. И был у него закадычный друг - Фло Сальерьевич. Все они делали вместе! Репетировали, записывали песни, ездили отдыхать и даже ходили в клуб. И стали о них сдухи всякие пускать гнусные. Знаете,во все времена хватает нехороших человеков! И поговаривали,что они нетрадиционной ориентации! Расстроились друзья. Купили бутылку дорогого коньяка и решили выпить на двоих. Сели на кухне, порезали закуски и стали пить. Молча глядя перед собой. Побледнели их лица молодецкие. И вдруг Мике говорит другу: "Фло,что это мы с тобой сидим мрачнее тучи? давай веселиться! и плевать на все слухи!" Фло Сальерьевичу идея понравилась и он улыбнулся другу. Микеле встал и пошел быстро в комнату. Фло опомниться не успел как его друг ворвался в кухню со стареньким магнитофоном и забавной улыбкой на губах.. поставил магнитофон на стол,включил...заиграла зажигательная песенка. Мике стал тихонько пританцовывать на месте. Потом забрался на стол и начал танцевать уже более активно. В одной руке у него был бокал с коньяком и он так сильно двигался в такт музыке,что пролил немного прямо на джинсы Фло. Фло коротко рассмеялся,потом мрачно посмотрел на пятно.... махнул рукой,мол высохнет, и принялся тоже танцевать. На стол не стал лезть,забрался на стул. Так они танцевали около часа. Пили коньяк,веселились,подпевали песням уже изрядно нетрезвыми голосами. И так хорошо им было вместе,так комфортно,что никакие слухи не могли помешать им больше!

***
Вышли три красны девицы, Клэр Констанцевна, Маэва Наннерльевна и Мелисса Алоизьевна, в чисто поле свежим воздухом подышать. Вдруг видят посреди поля трех добрых молодцев, Фло Сальерьевича, Микеле Моцартовича и Солаля Леопольдовича, делающих гимнастику утреннюю. А одеты они были в майки на брительках да в треники обтягивающие. Остановились девицы да давай глядеть во все глаза на молодцев.
-Какие они красивые, - промолвила Маэва Наннерльевна.
-А какие сильные, - подхватила ее Мелисса Алоизьевна.
-Хватит вздыхать, подруженьки, - воскликнула Клэр Констанцевна, - пойдемте познакомимся.
И решили девицы подойти поближе. Идут они идут, взора не отрывают от действия сего прекрасного. Подошли они совсем близко, как добры молодцы их заметили. Заулыбались улыбками белоснежными да помахали руками мускулистыми.
-Откуда вы, красны девицы? - спросил Микеле Моцартович.
-Что делаете тут в такой час ранний? - добавил Фло Сальерьевич.
-Вот вышли воздухом свежим подышать да цветов полевых собрать, - ответила Маэва Наннерльевна.
-И видим, тут такие красивые молодцы зарядку делают, - заулыбалась Клэр Констанцевна, - дай, думаем познакомимся.
Познакомились они и решили пойти к речке искупаться. Идут, разговоры разговаривают. Путь до речки был не близким и красны девицы подустали. Добры молодцы подхватили их на руки, Мекеле Моцартович - Маэву Наннерльевну, Фло Сальерьевич - Клэр Констанцевну, а Солаль Леопольдович - Мелиссу Алоизьевну, да доставили прямо к водице. И купались они до самого обеда. А после пошли в трапезную отведать кушанья заморские. Отобедали они сытно и вкусно да отправились по домам вздремнуть. А как начало смеркаться, встретились снова да пошли на танцы. Танцевали они до самого утра. А с рассветом пошли отдыхать на сеновал.

Always, no sometimes, think it's me
But you know I know when it's a dream
I think a "No", I mean a "Yes" but it's all wrong
That is I think I disagree
Фло курит почти перманентно, каждый раз, когда выдается свободная минутка. Он курит по утрам, хаотично собираясь на репетицию, пытаясь сварить себе кофе и засыпая над джезвой. Он курит в перерывах репетиции, прислоняясь затылком к холодной стене курилки и выдыхая ароматный, чуть горчащий дым. Он курит по дороге домой, опустив стекло в машине, почти машинально закуривает, почти машинально затягивается, почти машинально стряхивает пепел на асфальтовую дорогу. Нельзя сказать, чтобы ему так уж нравилось курить, но это привычное занятие успокаивает и привносит хоть какой-то смысл в сумасшедшую гонку за будущим, которую Флоран не решается назвать собственной жизнью.
В последнее время он курит все больше и неумолимо приближается к отметке «две пачки в день». Солаль, в очередной раз замечая Фло в курилке, только укоризненно качает головой, но молчит – кому, как не ему, знать, что порой очередная затяжка спасает если не жизнь, то рассудок.
Но в последнее время Фло кажется, что даже сигареты не спасают его от начинающегося безумия.
И, наверное, если бы у безумия был запах, оно, несомненно, пахло бы странной, но довольно приятной смесью хорошего парфюма и лака для волос, с еле заметной ноткой красного вина, бокал которого Микеле привычно выпивает перед выходом из дома.
Потому что его, Флорана Мота, личное безумие имеет имя, убитые краской волосы и лукавую улыбку, от которой подкашиваются колени и шумит в ушах.
Флоран чувствует себя идиотом, и чем дальше – тем больше.
Он и сам уже не понимает, как его угораздило, почему все произошло именно так, как произошло, и почему от одного вида этого сумасшедшего итальянца невероятно сносит крышу. Почему он, взрослый уже вроде бы мужик, дуреет от одного этого голоса, от звонкого, рассыпчатого, звенящего смеха, от того, как Микеле завязывает шейный платок или привычным жестом поправляет фенечки на руках. Гримерка у них одна, поэтому каждый раз после спектакля Флоран отворачивается к окну, чтобы не смотреть на то, как Локонте переодевается, не сверлить взглядом четко очерченные лопатки. И каждый раз все равно оборачивается  вполоборота, торопливо и косо смотрит, облизывает пересохшие губы и молит Бога о том, чтобы усталый и задумчивый Микеле не заметил этого чертова возбуждения. И уже потом, дождавшись, пока Мике не уедет домой, и переодевшись, быстро и жадно курит у входа в ПДС, вместе с сигаретным дымом вдыхая морозный январский воздух.

And when I touch you I feel happy inside.
It's such a feeling that my love
I can't hide, I can't hide, I can't hide.
В баре жарко, душно и играет какая-то неизвестная музыка, но, слава богу, играет довольно тихо, иначе бы Флоран и десяти минут не выдержал в этом помещении. Почему-то почти никто не понимает, что слушать музыку – это тяжкий труд, а в кафе и, уж тем более, в бары ходят обычно отдохнуть, а не заниматься делом. Дай Фло волю, он напивался бы исключительно у себя дома, в компании пары бутылок виски и, возможно, пары красивых девушек. Но судьба так жестока к несчастному французу, что этим вечером он напивается в компании Мервана, Солаля, Нуно и… Да, конечно. И Микеле.
Последний, кстати, уже практически пьян, и практика подсказывает, что пары стаканов виски ему хватает с головой, для того чтобы начать терять ориентацию в пространстве. Пока он, правда, выпил всего полбокала, но даже этого малого количества вполне достаточно, итальянец что-то вполголоса, но очень бурно втолковывает Солалю, периодически вливает в себя еще пару глотков огненной воды и продолжает разговор. Фло старательно делает вид, что ему абсолютно все равно, что они там обсуждают. Он рассеянно кивает в ответ на монолог Мервана, в который иногда вклинивается жизнерадостный голос Нуно. Флорану сейчас не до них. Он зачарованно, с каким-то почти суеверным ужасом пялится на губы Микеле, которые тот посекундно облизывает и улыбается краешком рта. От одного этого жеста у Фло начинает кружиться голова. Или это от количества алкоголя?
Обдумать этот вопрос ему не дают. Микеле оборачивается, улыбается, что-то быстро говорит, Флоран на мгновение отмечает, что, когда Локонте напьется, у него появляется жуткий акцент, из-за которого ничего не понятно, а потом…
Потом Фло шокировано понимает, что ладонь Микеле лежит на его колене.
«Блядь – думает Фло – да что же ты делаешь, скотина такая». Но вслух не говорит, конечно, он вежливый мальчик. Просто эта теплая ладонь жжет, как углем, даже сквозь плотную ткань фирменных джинсов. И это доводит до сумасшествия, до болезненного какого-то возбуждения, до внутренней истерики.
Такое ощущение, будто вокруг чей-то сон, по крайней мере, Солаль, Мерван и Нуно куда-то пропадают. Через несколько секунд Фло замечает их в другом конце барной стойки, они там ловят бармена, чтобы заказать еще бутылку виски, но все эти вроде бы понятные и логичные действия становятся для Флорана хуже высшей математики, которую он до сих пор не понимает, и неважно, что диплом у него экономиста. Потому что Микеле придвигается еще ближе, и руку с колена не убирает, черт бы его подрал десять раз, и что-то насмешливо шепчет, Фло даже не успевает понять что, потому что чужие горячие губы накрывают его собственные.
Целуется Микеле, как-то совсем невероятно. Или Фло это просто кажется? А, какая к черту разница. Крышу сносит окончательно, мысли в панике разбегаются.

Oh please, say to me
You'll let me be your man
And please, say to me
Такси они ловят целых десять минут и успевают основательно замерзнуть, потому что Фло в расстегнутой кожаной куртке, а на Микеле только теплый вязаный свитер, под которым, конечно, рубашка, но этого слишком мало в холодный зимний вечер. Зато когда такси все-таки ловится, вдруг оказывается, что там очень уютно и спокойно, пахнет шоколадными конфетами, а радио не работает, зато на переднем сиденье у водителя лежит переносная магнитола. «Living is easy with eyes closed…» печально выводит Джон Леннон, и хрупкая, надломленная какая-то музыка заставляет немного успокоиться.
Микеле прижимается щекой к плечу Флорана, кажется, он даже немного протрезвел, но пока что не порывается на ходу выпрыгнуть из машины и убежать, а значит все в порядке.
- Ты знаешь, - шепчет он на ухо Фло, и тот вздрагивает, когда теплые губы касаются кожи, - когда я был маленьким, я мечтал, что стану Джоном Ленноном.
- Тебе не пойдут очки, - машинально отвечает Фло, и они оба тихо смеются.
Такси едет невероятно долго, за окном в темноте мелькают фонари и освещенные окна домов. Флоран смотрит только на них, не смотрит на Микеле, но чувствует его дыхание на своей шее и дуреет опять.
Уже в подъезде они снова начинают целоваться, как подростки, взахлеб, прерываясь на краткие секунды, чтобы жадно вдохнуть воздуха. В лифте холодно и постоянно мигает свет, но на это абсолютно наплевать, и Флоран уже сейчас стаскивает с Локонте свитер, чтобы потом втолкнуть его в квартиру, торопливо захлопнуть дверь и снова поцеловать, яростно прикусывая нижнюю губу, притягивая итальянца ближе к себе.
Он теплый, вздрагивает, когда Фло замерзшими пальцами касается его кожи и неуверенно улыбается. Кажется, ему сейчас страшно, и Фло тоже страшно, но остановиться нет никакой возможности, да и глупо это, останавливаться на полпути.
На кровать они падают синхронно, снова смеются, и Фло еще сильнее чувствует себя озабоченным подростком, а потом Микеле неуверенно тянется к пряжке на его ремне, и мысли снова исчезают из головы – теперь уже надолго.
Их, мыслей, явно еще нет, когда Фло переворачивает Микеле на живот, сгибая и разводя его ноги, стараясь не замечать отчаянно-испуганно-возбужденного взгляда, потому что одного этого взгляда достаточно, чтобы кончить.
- Блядь, - говорит Микеле, и Фло даже останавливается, потому что да, он не привык заниматься сексом с давно знакомыми мужчинами, не знает, как это должно происходить, и ему почему-то кажется, что все происходит как-то неправильно.
- Тебе больно? – шепотом спрашивает он у Микеле и замечает, как на коже итальянца блестят мелкие бисеринки пота.
- Просто продолжай, - выдыхает Локонте и шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, - да продолжай уже, не издевайся, ну!
Фло молчит, послушно продолжает, и ему сейчас очень хочется поцеловать Микеле в затылок, туда, где крашеные залакированные волосы переходят в уже отросшие, темные и пушистые.
Когда Микеле выгибается в беззвучном стоне-крике, Фло кажется, что он сейчас переломится пополам.

And with a love like that
You know you should be glad
Утром, когда кофе уже варится, Фло задумчиво колдует над джезвой и курит очередную сигарету – третью за это утро. Микеле за спиной, наверное, морщится, он не любит сигаретный дым, но молчит. Когда Флоран все-таки отрывается от приготовления колдовского зелья и оборачивается, Локонте сидит на столе и ест землянику из большой миски.
- Как ты думаешь, - спрашивает он с набитым ртом, - эта земляника с тех самых земляничных полян? Или все-таки нет?
«Твою мать» - думает Фло, зачарованно глядя на губы итальянца, измазанные в ярком ягодном соке.
Микеле смеется, и его звонкий, рассыпчатый, звенящий смех заполняет собой всю кухню.

(Идиот. Какой же ты идиот, Микеланджело. Это же надо додуматься, ревновать своего друга? Это вообще все неестественно и неправильно. Нужно переключиться на что-то позитивное. Иначе я… иначе я с ума сойду. Я не могу не думать о нем. Я не могу. Я бешусь от мыслей, что он женится и больше мы никогда не будем с ним вместе).
Микеле шел  домой. Уже стемнело. Но повсюду фонари создавали очень одинокую, драматичную атмосферу. В лицо его дул ветер, вперемешку со снегом, который тут же таял, касаясь его кожи. Он приближался к своему дому.
(И эта его Мари… От чего у меня чувство, что она меня недолюбливает. У женщин интуиция развита лучше, может она чувствует, что я расположен к Фло? Хм… Она ведь такая красивая, но такая…кукольная…неживая…бедный Фло. Неужели он действительно в нее так влюблен? Не мешать ему? Оставить все как есть? Дать ему навсегда загубить свой чистый паспорт…О, черт… Она сведет его с ума…Он уже как привязанная марионетка. Почему он такой грустный… Если у них все хорошо. Но его глаза…Они не могут врать. Они грустные. И я знаю, почему… Я должен…Я должен не мешать?...) 
Он открыл дверь своей квартиры. Внутри было темно и холодно. Оказывается, перед уходом он случайно оставил открытым окно. От этого внутри помещения почти мела метель.  Мик снял куртку, поежившись от холода- закрыл окно. Потом снял одежду, переодевшись в синие домашние джинсы и теплый мягкий сиреневый свитер. (Позвонить ему?...Я же обещал…ах, как неохота мне разговаривать на эти темы…может сделать вид, что того разговора-не было вовсе? Так…пока чаю сделаю. А потом позвоню)
Зазвонил телефон. Фло снял трубку.
-Да?
- Привет. Это я.
- Мик, привет. А я думал уже- где ты? Ты где так долго ходил? Я уже заволновался…
- (Заволновался он. Иш ты. А не думал, что я обдумывал, как буду расстраивать твою свадьбу, милый?)  Гулял… Погода чудная….
- Хм…а мне показалось, что холодно очень и гадко. И еще этот мокрый снег. Буэээ… Ты не простыл?
- Нет. Все нормально.
-А чего голос такой? Ты уверен, что с тобой все хорошо?
-Фло, тебе спросить больше нечего?
-Оу….Извини. Что могло в моих вопросах вызвать твое раздражение?
-Твои вопросы.
- Тогда может тебе выпить успокоительного, дружок?
-Ты знаешь…а ты прав. Пойду выпью за тебя виски. Завалялось дома.
-Может и меня пригласишь?
-Ты знаешь…у тебя жена.
-Мииииик… твою мать… Никуда не смей выходить.
В трубке послышались гудки.
(Этого еще не хватало…. Сейчас приедет. Ну и как он объяснит это Мари? Боже…Может свалить из дома куда-нибудь. Но это будет свинством. Можно напиться пока он едет, и тогда я просто усну. И ничего не придется ему объяснять. Но вдруг меня наоборот прорвет на откровенное…нет. Мик…думай думай!) Он заметался по комнате. Неожиданный звонок в дверь его практически заставил подпрыгнуть на месте. Он посмотрел на часы ( боже, меньше 15минут! Да он что – прилетел по воздуху?) Мике подошел к двери и аккуратно открыл ее, но тут же был сбит с ног разъяренным Флораном.
- Ну?! Теперь тебе лучше? Я рядом с тобой! Что за подколы, Микеле! Что за ревность без причин!? Что вообще за ревность?! Что случилось? Почему я слышу в твоем голосе издевки!? (он драматично развел руками) Ах да, ты же чертов итальянец! Тебе легко так вот прикалываться на до мной! Уж насколько я мягкий человек – но меня выбешивает твоя холодность! Ты не можешь найти в себе силы сказать мне - что у тебя на сердце?  Что лю………..
Мик вдруг резко подскочил и заткнул его размашистой пощечиной. Фло вытаращился на него огромными карими глазами и, кажется, застыл от шока.  Потом потер щеку ладонью, опустил глаза.
- Спасибо.
И он развернулся, громко захлопнув за собой дверь.
Микель осел на пол и закрыл глаза. Предательски выступили слезы. Он понял, что Фло его любит. Он отчетливо это понял. И  ему стало горько. И неприятно. Хотелось догнать его и прижать к себе, просив прощения, умоляя никуда не уходить…и..и не жениться. Не оставлять его…Фло..ах, Фло…
Флоран выбежал из подъезда и посмотрел на небо. *Боже, вот же дурак! Зачем я на него так надавил. Чуть не сказал ему самое главное. Как я теперь завтра посмотрю ему в глаза? И он вообще помнит, что завтра он идет со мной? Ох…что делать? Позвонить? Отправить смс?...или зайти…черт…* он развернулся.
(Рррррр…Ну кто еще там? Кого еще черти принесли) зарычал  Микеле, открывая входную дверь. 
На пороге стоял Фло, с провинившимся лицом.
- Только не бей…*он шуточно закрыл лицо руками*
Мик выдохнул, и внутри у него все растаяло в миг. Он буквально бросился к французу и обвил его руками.
- Фло…Ой, Фло…Прости меня… Не знаю, что на меня нашло…
Флоран застыл как статуя, шокированный нежностью Микеле, но потом тоже обнял его.
- Это я хотел попросить прощения. Выдумал черт знает что, я виноват, Микеле. Это ты меня прости.
- …В общем, забудем, да?.
Они отстранились друг от друга, и в тот момент, когда их губы оказались близко, Фло вдруг схватил Микеля за ворот свитера. На секунду в глазах его прочиталась растерянность. Мик похолодел( Боже, что? Что он делает? Фло…Я же… сорвусь)
-Ты наверно, подумаешь, что я спятил, но могу я тебя поцеловать? – сказал француз так, что его теплое дыхание встретилось с прерывистым дыханием Мике.
-Зачем ты спрашиваешь? – спросил Мик, и сам поцеловал Фло.
Губы Фло сначала казались немного зажатыми, наверно, от неожиданности, но через несколько секунд расслабились и стали мягкие и влажные, открывшись, впуская Микеля глубже. И когда его язык коснулся  языка  итальянца -  его будто ударил слабый разряд.  Фло не заметил, как запустил руки в светлые волнистые волосы, жесткие от множества окрасок, но почему-то вызывающие жуткое желание их загрести меж пальцев. Ему жутко хотелось наклонить голову Микеля, хотелось коснуться губами его шеи…поцеловать его руки с тонкими грациозными запястьями. * Боже, что за мысли?!?*   Фло оторвался, наконец, от Мике, не зная, что сказать…просто раскрыв рот и издав пару мычаний.
- Не говори ты ничего. Не нужно. Я и так все понимаю. Тут нечего сказать. Порыв.
- Забудем про него?
- Забудем? Фло! Я нормальный! Но…
- Я тоже. Я не гей, Мик, я никогда им не был…
Микель почему-то хитро улыбнулся.
- Я тоже не гей. По всей видимости,…я просто увлечен тобой.
-Это что это значит – увлечен? – Фло поднял одну бровь,- Это значит я типа игрушки такой, да?
- Нет. Это значит – я бисексуален. Я никогда не откажусь от дам, от женщин. Ты же знаешь меня. Но ты… это…
- Что?
- Ты – другое.  Я не перестаю думать про тебя. Я тебя жутко ревную. Я …,- он помедлил, - Я хочу тебя, Фло.
- Ты меня пугаешь… Я боюсь этого, но … Я бы не прочь попробовать. 
- Да ты не понимаешь, - разозлился Микель,-  Я люблю тебя, идиот! Это ты хотел услышать? Да! Вот услышь! Ты дорог мне! Я не могу без тебя уже. Я нуждаюсь в твоей дружбе, твоей поддержке,…а теперь еще и в любви. Прости, Фло, но ты не можешь мне этого дать. У тебя совсем другие заботы. Больше всего на свете я боялся, что ты вот так уйдешь и не вернешься больше.
- Могу я у тебя остаться?
- Что?! Ты слышишь, о чем я тебе говорю? Конечно, можешь…
Фло обхватил ругающегося Микеле ниже талии и поднял, улыбаясь.
- Эй! Эй! А ну поставь меня на землю! Фло, блин! – закричал итальянец, стуча кулаками по плечам француза.
-Не вопи. Сейчас швырну тебя на кровать.
-Что! Зачем?! Эээ…- завопил Микеле, но тут же был выброшен на мягкую кровать.
Фло залез сверху и припечатал  итальянца к кровати своим телом.
- Помолчи минутку. Успокоился? Во-первых, я и не собирался тебя насиловать или причинять тебе боль или наслаждение против твоей воли. Во-вторых, я люблю тебя, чертов паникёр! В-третьих – я тебя не могу бросить или оставить, потому что мне больше некуда идти. По крайней мере, пока мою квартиру не освободят.
- Ты…ты…
-Да. Мы разошлись. Сегодня, когда я собрался к тебе – это еще раз утвердилось. Я доходчиво объяснил ей все, еще после нашего кафе.  Жизнь такая короткая…Я не хочу жениться, если не уверен. К тому же, я понял, что ты – страдаешь. Что ревнуешь. И для себя понял, что я думаю о тебе постоянно и мне не все равно. И что я хочу услышать о том, что ты ко мне чувствуешь – из твоих уст. Я услышал. Это самое приятное за последние 2года, не считая знакомство с тобой. Ты простишь меня, что мучил тебя?
Микель слушал, слушал…и задумался о том, что Фло сейчас в данную минуту сидит на нем сверху и говорит, как он его любит.  Этого он хотел?  Даже, может быть, он получил больше, чем желал.
Он притянул к себе француза за шею и поцеловал. Еще один разряд…
- Значит ты мой любовник…?
- Почему это я? Может наоборот?
-Предлагаю ничью. Фло, что ты там говорил про наслаждение против моей воли? – сказал Микель и улыбнулся.
Фло стянул с Микеле свитер и провел ладонью по красивому грациозному телу…по животу…. Расстегнул ремень. Микель возбужденно выдохнул, облизав сухие губы. Он дрожал в предвкушении, он ждал прикосновения, ждал его губ… Но когда Флоран, прервавшись, начал расстёгивать на себе рубашку, обнажая сильные красивые плечи и шею, Мик скинул его  с себя рывком и начал раздевать его сам. Его руки дрожали, но от тряпок избавлялись быстро…вскоре все, что было на них – оказалось на полу. Фло выгнулся на кровати, почувствовав губы  итальянца у себя на члене, он был опьянен. Единственная мысль которая пронеслась тогда *Где он так научился делать минет??*    Они очень долго занимались любовью, доходя до крайней точки наслаждения, доводя друг друга, не думая ни о чем и ни о ком. Это была их ночь. И эта ночь не была холодной…

- Фло! Фло! Проснись! – закричал итальянец, ругаясь на родном языке.
Фло лениво, как кот, открыл один глаз. И сразу его ослепило солнце. Солнце.. *значит сейчас уже не раннее утро! ЧЕРТ!!!* Он вскочил, понимая, что они опоздали.  Кое-как одевшись, собравшись, он увидел в дверном проеме итальянца, одетого, побритого и с чашечкой кофе в руках.
-Мик! Какого?!
-Успокойся ты. У нас еще полчаса. Я вызвал такси.
-Зачем такси. Я же за рулем.
- Пока ты ее прогреешь – пройдет полчаса. Давай уже быстрее. У тебя есть 5 минут. Кофе на столе. Ах, да, там у меня там очень вкусная есть штука в холодильнике. Сэндвич тоже тебя ждет. Беги, пока не убежал он.
Флоран улыбнулся. Микеле был восхитителен.
- Я тебя обожаю. Обожаю! – поцеловал его Фло, притягивая его к себе в дверном проеме, - Да, кстати, для всех – между нами ничего не  было.
Глаза Микеле игриво заблестели.
- А разве что-то было?  Я просто стал любить тебя еще сильнее …

Уже ночью, лежа без сна между Маэвой и Мелиссой, Софи пыталась, понять, что же произошло этим вечером.
… Поцелуй затянулся. Думать совершенно не хотелось. Софи оторвалась от Флорана, только когда легкие начали гореть от недостатка кислорода, и тут как будто в голове что-то щелкнуло! София буквально отпрыгнула от графа, и не глядя на него, выбежала из библиотеки…
К счастью до конца вечера ей удалось избегать его, но перевести дух она смогла только в отведенной ей и девочкам спальне, после того как заперла дверь.
Мозг отказывался анализировать информацию, полученную за день, но уснуть, тоже не получалось. Слишком много впечатлений за один день. Уже почти рассвело, когда Софи все же забылась тревожным сном.
…Софи распахнула глаза и резко села. Перед глазами все еще стояло то самое видение из сна - она на полу, а рядом ОН. Боже! Дак вот почему она его боялась. Он был ее личным рабовладельцем, но владел он не телом, а душой. Девушка не сомневалась, что это воспоминание из прошлой жизни, а не сон. «Что делать? Куда бежать? Как освободиться?» Мысли метались в голове, как испуганные птицы в клетке.
Немного придя в себя, Софи перевела дух и начала аккуратно выбираться из кровати, стараясь не потревожить соседок. Проклиная все на свете и в том числе крючки на платье, она кое – как оделась и причесалась, звать Илси не хотелось, поэтому пришлось все делать самой. Стараясь идти как можно тише, она спустилась на кухню и попросила найти Илси, затем приказала кучеру закладывать карету, после чего попросила дворецкого разбудить ее отца.
- Мадмуазель искала меня? – сонно спросила служанка.
- Да, Илси. Принеси, пожалуйста, наши плащи, а затем передай моему отцу, что я жду его возле парадного входа.
***
Только дома девушка почувствовала себя в безопасности, правда всю дорогу пришлось выслушивать нотации отца, что ему теперь вовек не оправдаться перед баронессой, и что теперь она может лишить их наследства, т. к. они уехали не попрощавшись. Софию мало волновали подобные мелочи, у нее были проблемы посерьезнее.
Позавтракав и уладив в поместье все текущие неурядицы, девушка отправилась в деревню к местной повитухе, поговаривали, что ее мать ведьма и живет в лесу. Софи надеялась, что это правда, потому что не знала к кому еще ей обратиться за помощью в столь деликатном вопросе.
Разговорить Эстер (повитуху) оказалось не сложно, достаточно было лишь звякнуть кошельком с монетами перед ее носом, и та сразу же выложила все как на духу. Ее мать действительно была ведьма, хотя в основном занималась простым знахарством, но если очень нужно она могла прибегнуть и к магии. Но Эстер сразу предупредила, что если магия черная ее мать не станет помогать. Софи спросила дорогу, но женщина сказала, что самому найти дорогу очень сложно и согласилась ее проводить, предупредив, что неплохо было бы взять с собой еды, денег ее мать не брала, а вот от продуктов не отказывалась. Софи сбегала в поместье и вернулась уже с корзинкой со всякой снедью.  После чего они направились в лес. Плутали они действительно довольно долго, но через какое-то время вышли к избушке, рядом с ручьем. Эстар постучала, после чего раздалось хрипловатое: «Войдите».
Как только Софи переступила порог, старуха закричала и начала махать руками, выгоняя ее. Девушка выскочила из избушки, следом вышла Эстер.
- Я же сказала, что мать не станет помогать с черной магией, - с укором проговорила повитуха.
-Но я не занимаюсь черной магией, у меня даже в мыслях такого не было, - начала оправдываться Софи. - Мне просто очень нужно разобраться в одном деле.
Девушка торопливо пересказала свой сон. Чем больше она говорила, тем сильнее хмурилась женщина.
- Мне очень нужно знать, что все это значит, - закончила София.
-Ну хорошо, я поговорю с матерью, может она согласится тебе помочь.
Эстер снова вошла в дом, а Софи осталась ждать. Прошло не меньше получаса, прежде чем женщина снова появилась, вышла она вместе с матерью. Только сейчас Софи смогла рассмотреть ведьму, ею оказалась вполне симпатичная старушка в белом платочке с живыми зелеными глазами, как и у ее дочери. Они вообще оказались очень похожи, только вот коса у матери была седой, а не русой.
- Деточка, на тебе ЕГО печать, поэтому я тебя и выгнала из домУ, - хмуро проговорила старушка.
- Кого его?
- Люцифера, дьявола, называй, как хочешь.
- Что это значит, я ничего не понимаю.
София растерялась. Она понимала, что как-то связана с Флораном, но он не мог быть дьяволом. Или мог…
- Это значит, что ты в этой или прошлой жизни отдала свою душу дьяволу, за какую-то услугу. Отдала насовсем, - зловеще закончила знахарка.
- И как же мне ее вернуть обратно?
- Это можешь знать только ты, если это было в прошлой жизни, то я могу помочь тебе узнать, что за услугу он тебе оказал и как расторгнуть договор.
***
Вернувшись домой Софи села писать письмо Клэр. Ей очень нужно было место для обряда. Изабелл (ведьма) и Эстер отказались проводить обряд в их домах. Поместье тоже отпадало, отец все время был дома и помешал бы. Вся надежда была на Клэр. Софи не стала писать всех подробностей, написала, что объяснит все при встрече, но что ей очень нужно погостить несколько дней и желательно не в хозяйском доме.
Через три дня пришел ответ. Клэр, конечно же была рада приезду сестры и даже приготовила для нее небольшой домик на территории поместья. Софи тут же известила женщин, что все готово. У Изабелл тоже все было готово. Она рассказала Софии, что есть специальное зелье, которое помогает узнать, что было в прошлой жизни. Выпив его у человека, как будто начинается лихорадка, его бросает то в жар, то в холод, он начинает бредить, но так кажется со стороны, на самом деле он видит самые яркие моменты своей прошлой жизни, и хорошие, и плохие.
Отъезд запланировали на следующее утро. А за ужином предстоял разговор с отцом. Софи еще не говорила, что собирается «погостить» у Клэр, и надеялась, что он ее все же отпустит.
***
Уезжать пришлось в напряженной обстановке. Отец был не в восторге от поездки дочери. Он хотел, как можно раньше объявить о помолвке и планировал устроить небольшой прием для близких друзей и родственников уже на следующей неделе, а тут София со своим желанием погостить у сестры. Они долго спорили, но, в конце концов, Софи просто заявила, что она все равно уедет, и Анри ничего не оставалось, как уступить дочери. Они договорились, что устроят прием, как только она вернется.
Забрав из деревни Изабелл и Эстер, карета направилась в поместье супругов Лагранж.
***
Проведя в пути почти 3 часа, они прибыли на место. Женщины почти сразу отправились в отведенный для них домик, а Софи пошла, объясняться с Клэр. Она сразу решила, что не станет говорить правду: во-первых, не хотелось, что бы сестра считала ее чокнутой, а во-вторых, не хотелось ее волновать, все-таки она была беременна. Хотя придуманная легенда тоже заставит Клэр поволноваться, в этом Софи не сомневалась, но ничего лучше она придумать не смогла.
- София Д`Еон, ну хоть сейчас то ты мне объяснишь, зачем тебе понадобилось, так срочно погостить у меня? - с порога спросила Клэр.
-Я…- начала говорить Софи, но тут же зашлась в притворном приступе кашля.
-Софи, что с тобой? На выпей воды!
Клэр налила воды из графина и подала сестре. Софи сделала пару глотков.
- Спасибо, Клэр. Дело в том, что у меня воспаление легких. Микстуры, что  выписал мне доктор, не помогают. А та старушка, что приехала со мной она знахарка, она умеет лечить воспаление легких. Мне все равно уже терять нечего, если она не поможет, я скорее всего умру. Ты же знаешь, у меня мама умерла из-за воспаления легких.
-Софи, но почему ты раньше молчала?! Мы привезли бы тебе доктора из Парижа, да откуда угодно!
Клэр была очень перепугана.
«Называется, решила не пугать беременную сестру»  - с иронией подумала Софи.
-Я не хотела тебя волновать, да и все думала, что выздоровею. Я даже папА ничего не сказала. Клэр, я очень прошу, не говори ничего отцу. Я уверена, Изабелл мне поможет. Давай так договоримся, если через неделю мне не станет лучше, ты все расскажешь папА.
- Но, Софи, через неделю может быть поздно!
-Клэр, обещай мне! И если можно не говори ничего Луи. Пожалуйста!
София сделала умоляющую мордочку.
-Хорошо, но если через неделю, тебе не станет лучше, я вызову доктора из Парижа. Договорились?
- Да, конечно.
Софи снова сделала вид, что закашлялась.
-Софи, может все же не надо…
-Клэр, ты обещала!
-Ну хорошо, - сдалась Клэр.
-Если ты не против я пойду отдохну.
-Конечно, иди, если что-то нужно, я все дам.
-Нет спасибо, у нас все есть.
Выйдя во двор, Софи перевела дух, все получилось, Клэр ей поверила, правда на душе скребли кошки. Сестренка сейчас себе все нервы истреплет, но другого варианта она не видела. Правду нужно было узнать. Они с Эстер договорились, что она отвадит Клэр и прислугу от дому, пока Софи будет «смотреть сны». Изабелл сказала, что она пролежит максимум 3 дня, потом дня 2-3 уйдет на восстановление сил, так что через неделю, она будет, как новенькая. Зелье, она решила пить вечером, чтобы было правдоподобнее, если что скажут, что ей стало плохо ночью.
Перед ужином, сестры прогулялись по саду. Клэр приглашала Софи поужинать в хозяйском доме, но та отказалась, сославшись на свой кашель. Мол, как они все объяснят Луи. Клэр согласилась и не стала настаивать.
Дождавшись когда в хозяйском доме погаснут огни, Софи залезла в кровать и выпила приготовленный Изабелл отвар.

Они начинают целоваться еще в коридоре квартиры, как только захлопывается тяжелая деревянная дверь. Микеле послушно прижимается спиной к висящим на вешалке курткам, заливисто смеется и утыкается носом в щеку Фло, подставляет шею под быстрые поцелуи. Фло дуреет уже сейчас, когда этот сумасшедший итальянец так послушно льнет к нему, торопливо стягивает с себя куртку, жарко дышит, и горячее его дыхание, кажется, проникает под кожу, чистым огнем разливается по телу.
Они раздеваются неловко, дрожащими пальцами расстегивают друг на друге пуговицы рубашек, ремни на джинсах, непривычно осторожно касаются обнаженной кожи, а потом Микеле все-таки срывается, снова тянется к губам Фло, целует жадно, потирается бедрами, возбужденным уже членом о пах, и Фло тихо, хрипловато стонет в его горячие губы с мелкими трещинками от постоянного облизывания.
Не размыкая объятий, они пытаются добраться до кровати, и это страшно неудобно, но отпустить Микеле еще страшнее, а вдруг окажется, что он всего лишь наваждение, и что тогда? Так и не достигнув цели назначения, падают на ковер в гостиной, смеются теперь оба, от внезапного напряжения, страха и непривычной ситуации. Нервы на пределе, но какая, к чертям собачьим, разница?!
- А сейчас, - почему-то шепотом говорит Микеле, - будет очень весело.
Он сползает немного ниже, утыкается носом в пах Фло,  касается губами кожи. Фло приподнимается на локтях, чтобы видеть происходящее лучше, и лохматая макушка Микеле где-то в районе бедер заставляет усомниться в реальности происходящего. В то, что это все-таки не сон, Фло начинает верить только тогда, когда Локонте, чертыхаясь, стягивает с него трусы и осторожно обхватывает член губами.
Это неправильно, но это хорошо, как-то совершенно по-блядски хорошо, горячо, сладко и невыносимо приятно. Микеле лукаво смотрит исподлобья, Фло дико хочется сказать что-нибудь ехидное, но тут чертов итальянец дразняще проводит языком по головке, и Флоран выгибается, толкается бедрами вперед, захлебываясь стоном. Невыносимо. Хочется то ли убить эту наглую скотину, на которую стоит до звона в яйцах, то ли кончить прямо сейчас.
- Нет, - Микеле, сволочь такая, вдруг отрывается, задумчиво смотрит на Фло, а потом целует его в бедро, и от этого ласкового вроде бы прикосновения, как разряд по всему телу проходит, - нет, так не пойдет. Мне мало. Я тебя всего хочу.
А потом хочется всего и сразу. В смысле, умереть, убить, кончить и никуда не отпускать эту лохматую крашеную заразу.
У Фло натурально едет крыша. От того, как Микеле снова его целует, покрывает быстрыми поцелуями-укусами плечи и шею, мягко касается губами ключиц, накрывает губами соски. От того, как осторожно и почти нежно Микеле его растягивает, сгибает, раздвигает пальцы, двигает ими, и это не-ве-ро-ят-но хорошо, пусть и страшно непривычно.
От того, как он толкается внутрь, и Фло почти кричит, кусает губы до крови, потому что слишком много, и больно, и снова страшно, дадада, все время страшно, а Микеле, прижимается к нему ближе, целует в висок и шепчет тихо: «ну, потерпи, маленький… сейчас… сейчас будет хорошо…»
И потом действительно хорошо, Фло расфокусированным взглядом следит за Локонте, стонет в голос, непроизвольно подается бедрами вперед, шире раздвигает ноги, отдается весь, непривычно для самого себя доверчивый, доверяющий…
И накрывает их почти одновременно. Фло прижимается ближе и кусает Микеле в плечо, чтобы не закричать от непривычного, психологически болезненного наслаждения.

Ей лет пять, она бежит с охапкой полевых цветов, навстречу бабушке.
«Баронесса – моя бабушка?!»
***
Ей семь лет, она пытается поймать четырехлетнего брата за рубашку и заставить его искупаться в реке, рядом мама купает маленькую сестренку. Они с визгом носятся по берегу, пока их не окрикивает мать.
«Мама – это Маэва, у сестры с братом, тоже знакомые черты, но узнать не могу».
***
Зима. Отец впервые везет их с братом на ярмарку в город. Вокруг снует народ, кричат продавцы. Они подходят к прилавку со сладостями, и отец покупает для них по большому прянику. Софи кажется, что ничего вкуснее она в жизни не пробовала.
«Смешно. В прошлой жизни Соляль с Маэвой были муж и жена, а сейчас отец с дочерью . А вот братик подозрительно похож на моего отца…»
***
Ей десять лет, умирает ее бабушка. Она прижимает к себе рыдающую сестренку, пока мать с подругами готовятся к похоронам.
«Мне даже плакать хочется».
***
Осень. Сбор урожая. Барон лично приезжает на поля. Он явно в бешенстве. Кричит, что сбор идет слишком медленно, потом выхватывает кнут и начинает лупить всех без разбору, ее отцу сильно достается, она кидается на защиту, за что сама несколько раз получает по спине. Идет кровь, спина болит и чешется.
***
Ей двенадцать. Она с деревенскими девушками купается в реке. Они плавают, смеются, брызгаются друг в друга. Софи с лучшей подругой плавают наперегонки. Тут из-за кустов кубарем выкатывается ее младший брат, затем раздается мужской смех. Те кто был на берегу с визгом бросаются в воду. В поле зрения показываются деревенские парни.
-Вы поглядите на этих лягушек, - кричит местный заводила. – Одни головы на поверхности торчат.
Парни смеются.
«Это же кажется Микеланджело, обалдеть! Правда выглядит он лет на 15, а не на 27. И рядом мой дражайший кузен Мерван. Судя по всему они с Клэр не брат и сестра, иначе она бы уже вопила на всю округу. Кстати, она хорошо плавает».
- Пошли вон! Сейчас же, - кричит одна из девушек.
«Мама!»
- А если, мы не уйдем? Сестренка, ты ведь даже из воды не вылезешь! – издевается Микеланджело.
«И куда это я направилась?!»
В этот момент Софи выпрямилась во весь рост и пошла к берегу. Сказать, что парни были удивлены – ничего не сказать. Софии было ужасно стыдно, но она продолжала спокойно идти к берегу, глядя прямо в глаза этому наглецу. Подойдя вплотную, она тихо проговорила: «Пошли вон отсюда. Все!» Ребят, как ветром сдуло, а вечером младший брат получил грандиозную выволочку за подглядывание.
***
Софи с Клэр идут с полей домой, рядом крутится маленькая Мелисса. Неожиданно их обгоняют Мерван и Микеланджело.
- Девушки может, прогуляемся к реке… - начинает Мерван.
-… или в лес, - заканчивает Микеле.
-Почему бы и нет, - сразу же соглашается Клэр. – Ты же не оставишь меня одну?
«Похоже, что Клэр положила глаз на Мервана»
Софи чувствовала, что не хочет идти, но согласилась ради подруги.
-Малышка, беги домой и скажи маме, что я пошла на речку искупаться. Про этих, - Софи кивнула в сторону ребят. – Можешь не говорить. Будешь умницей, и я завтра сплету тебе красивый венок.
Мелисса кивнула и радостная побежала домой.
Решили идти на реку. Клэр и Мерван отстали по дороге, поэтому к месту купания Софи и Микеле пришли вдвоем. Парень сразу же начал раздеваться.
- Что ты делаешь? – взвизгнула девушка.
- Лично я собираюсь купаться, а как ты не знаю, тем более стесняться тебе нет смысла. Я уже все видел.
С этими словами Микеле зашел в воду.
Купаться хотелось нестерпимо, но Софи стеснялась, хотя смысла в этом действительно не было. Поколебавшись еще чуть-чуть, она все-таки разделась и залезла в воду. Вода приятно холодила разгоряченную кожу. Немного поплавав,  девушка села на мелководье. Софи очень устала за день, а вода приятно расслабляла, она блаженно прикрыла глаза. Вдруг, кто-то дернул ее за ногу, и она ушла под воду с головой. От неожиданности Софи наглоталась воды. Всплыв через несколько секунд, она увидела в нескольких метрах от себя хохочущего Микеле. С твердым намерением утопить мерзавца, Софи поплыла к парню. Они долго барахтались в воде, а потом абсолютно обессиленные выползли на берег и рухнули на песок.
- Знаешь, когда я увидел тебя, выходящей из воды, то сначала решил, что ты русалка, - заговорил Микеле немного отдышавшись. – У тебя очень бледная кожа…
Он нежно провел кончиками пальцев по плечу девушки.  Софи вздрогнула. Еще никто и никогда не прикасался к ней ТАК.
***
Ей четырнадцать. Она в лесу с Микеланджело. Он крепко обнимает ее за талию.
- Прекрати немедленно!
Софи шутливо пихнула Микеле в бок, и спряталась за ближайшим деревом.
- А я не хочу прекращать! - Мик сделал вид, что собирается догонять Софию. – Я просто – напросто хочу обнять свою будущую жену.
Софи отбежала чуть подальше.
- Вот именно! Мы сюда пришли ландыши собирать, а не обжиматься. И вообще я должна вернуться до ужина, иначе хозяйка опять будет ругаться. Она уже несколько раз грозилась меня выпороть!
-  Ну, пороть она тебя не станет, иначе, кто же будет ее покрывать, пока она на свиданки бегает. А пожениться мы можем и без глупого обмена букетиками.
- А я хочу, чтобы все было красиво. У нас даже лучшие друзья решили пожениться после праздника ландышей. Хотя им тянуть со свадьбой глупо, она уже с трудом живот скрывает.
- Им-то точно тянуть уже нельзя, - усмехнулся Микеле. – Ладно, так и быть, пошли собирать твои ландыши.
***
Праздник ландышей. Софи радостная бежит домой за букетиком, чтобы отдать его Микеле и тем самым заявить об их любви, и желании пожениться. Она очень торопится, потому что хозяйка ее задержала, а праздник уже в разгаре.
Подбегая к месту празднования, она понимает, что что-то случилось. Почти все деревенские столпились в одном месте. Ее мама, точнее сестра Микеланджело рыдает в голос, Клэр пытается ее утешить, Мерван стоит белый, как приведение. Она уже понимает, что стряслось, но не хочет в это верить, но тут толпа расступается, и она видит Микеле… Он лежит на земле… В луже крови… Барабанные перепонки разрывает нечеловеческий крик полный боли и отчаяния, лишь через несколько мгновений она понимает, что это ее крик. Букет летит на землю.
«Бежать, не видеть, не знать» - бьется в мозгу девушки. Ей хочется верить, что это всего лишь страшный сон, что Микеле жив, что он как обычно занят в конюшне. Софи со всех ног бежит  в поместье, но  Микеле там нет… Осознание произошедшего обрушивается на нее, как лавина, которая пригибает к земле и лишает воздуха. Она забивается в угол и тихо воет, как волчица, потерявшая своего волка.
-… ну, разумеется, я понимаю, что это был ваш лучший конюх, барон, но даже самая лучшая прислуга не стоит, тех денег, что вы просите. К тому же все получилось случайно, - голос молодого графа, жениха юной баронессы.
- Но позвольте, молодой человек, вы стали причиной смерти молодого крепкого парня. Я лишился отличного работника, так что цена, которую я прошу, практически смехотворна…
Голоса удалялись. У Софи тряслись руки от сдерживаемой ярости. Они говорили о смерти ее любимого человека, как о какой-то досадной оплошности. «Я заставлю их страдать, пусть даже, если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни!»
Софи, знает куда бежать. В соседней деревне живет, одна женщина. Поговаривают, что она продала свою душу дьяволу за вечную молодость. Софи не нужна вечная молодость, ей нужна месть, но одна она не справится. Ей нужна помощь, и не важно чья!
Она добралась до деревне уже ночью, со стертыми в кровь ногами. Нужный дом нашелся без проблем. Она постучала, открыла ей симпатичная девушка на вид чуть старше Софи.
-Вы Нора? – прямо спросила Софи.
- Да, ты что-то хотела, милая? – чуть с насмешкой спросила девушка.
- Я знаю, что вам не столько лет, на сколько вы выглядите, и я знаю, что вы для этого сделали! – выпалила на одном дыхании Софи.
- И что с того?!
- Я хочу сделать тоже самое, но не за молодость, а за помощь.
- Ты хоть понимаешь, сколько это будет стоить?! Ты одной своей душой не отделаешься.
- А если не одна, а три?
- Это уже другой разговор, проходи.
Софи вкратце пересказала свою историю.
-… я хочу, чтобы они страдали. Особенно граф!
- Барона, можно сжечь заживо, обещаю, он будет очень страдать, а вот с графом сложнее. Хотя… Можно заставить гореть его душу, при этом оставить его в живых, но тогда ты умрешь - цинично закончила Нора.
- Я согласна! Что нужно делать?
-Пошли за мной.
Девушки вышли за пределы деревни и направились, к расположенной неподалеку горе. Подойдя ближе, Софи увидела узкую расселину среди скал. Элеонора проскользнула внутрь, София нырнула следом. Девушки оказались в небольшой пещере, Нора взмахнула рукой и на стенах по обе стороны от них зажглись факелы. На полу была начерчена пентаграмма.
- Раздевайся и становись в центр, - приказала Нора.
Когда девушка выполнила приказ, Элеонора начала произносить странные слова.
- Дай руку, - через какое-то время потребовала прислужница дьявола.
Софи послушно протянула руку. Нора достала из складок юбки странного вида клинок и сделала небольшой порез на руке девушки, затем порезала себе руку.
-Возьми меня за руку и повторяй за мной, - последовал очередной приказ.
София снова подчинилась, с последними словами тело девушки пронзила дрожь, и она упала, потеряв сознание. Очнулась она не скоро.
- Ну, наконец-то! – раздался за спиной ехидный голос. – Я уж думала, ты никогда не очнешься. Солнце ведь уже встало.
София обернулась. Нора сидела возле выхода, привалившись спиной к стене.
- Что нужно делать? – спросила Софи хриплым голосом.
- С бароном все просто, представь, что он горит, и он тут же загорится. А вот с графом сложнее. Ты невинна? - холодно спросила Нора.
-Да.
- Это упрощает дело, тебе нужно будет его соблазнить, и когда он начнет изливаться в тебя, ты должна будешь произнести: «Была душа раба Божьего, станет моя, а вскоре дьявол и твоя». Так ты заберешь его душу. Затем тебе нужно будет сделать небольшую куколку из ветвей осины и, привязав к ней любую его вещь – сжечь. Но чтобы оплатить долг, тебе нужно заставить его забрать твои силы и убить тебя.
- Но как я заставлю его забрать мои силы? – удивилась Софи.
- Я тебе помогу. С помощью сил направишь его ко мне, а я уже нашепчу ему, что и как делать, - лукаво улыбнулась бестия.
- Зачем это вам?
- Скажем так, я тоже плачу долг, - с этими словами Нора встала и вышла из пещеры.
Софи оделась и вышла следом. Элеонора уже куда-то делась, но это уже было и не важно, все, что нужно она уже рассказала.
***
Прошло шесть месяцев с момента смерти Микеле, а удачного случая для мести все не предоставлялось. За это время молодая баронесса успела выйти замуж за молодого графа и переехать к нему. Софи, как личная прислуга баронессы переехала с ней. Молодая хозяйка была беременна и не подпускала к себе мужа. Для Софи это было очень удобно, но она вначале хотела поквитаться с бароном, а уже потом приняться за графа.
И вот, наконец, такой случай представился. Барон решил немного погостить у дочери. Бедолага даже не подозревал, чем для него это закончится. Софи решила не откладывать все в дальний ящик и как только все легли спать, она прошла в комнату барона.
- Кто здесь? – спросил барон сонным голосом.
Софи взмахом руки зажгла свечи в комнате. Мужчина подслеповато щурился сидя в кровати, и пытаясь рассмотреть ночного гостя.
- Тише, вы же не хотите перебудить весь замок, - девушка хищно улыбнулась.
Было видно, что барон пытается что-то сказать, но у него не получалось. Тогда он попытался встать.
- Вставать, тоже не нужно.
В глазах мужчины отразился неподдельный страх, когда он понял, что не может пошевелить и пальцем.
- Вы, кажется, не совсем понимаете цену человеческой жизни, что ж думаю, в аду вас научат ее ценить.
Софи протянула руку барону, как будто предлагая ему помощь, в ту же секунду мужчина вспыхнул, как факел. Через несколько мгновений все было кончено. О том, что в комнате был кто-то кроме Софии, свидетельствовала лишь смятая постель.  Девушка вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь.
На следующий день все поместье бурлило. Высказывалось много догадок о том, куда делся отец хозяйки, но никто даже близко не подошел к разгадке этой тайны. 
Софи тихо злорадствовала в сторонке. Наконец-то она начала приводить свой план мести в исполнение, потому что предшествующие шесть месяцев безделья сводили ее с ума. Силы бурлили, пытаясь вырваться на свободу, но она не хотела тратить их на всякие мелочи.
Тем же вечером она принялась за соблазнение графа. Она прекрасно знала, что он периодически зажимал молоденьких служанок по углам замка, но ее прочему-то обходил стороной, может, чувствовал, что ее нужно опасаться, а может, не трогал, просто потому, что она практически все время проводила рядом с его женой. Так или иначе, но сегодняшний вечер Софи собиралась провести в объятиях графа, выражаясь поэтически.
Всего то и нужно было чуть оголить грудь, послать пару соблазнительных взглядов, ну и  что бы уж наверняка, поселить в голове мужчины парочку непристойных фантазий с ее участием.
Вечером, помогая графине готовиться ко сну, Софи точно знала, что за дверью ее уже ждут. Выйдя из покоев хозяйки, она тут же оказалась прижатой к стене.
- Попалась! – рыкнул граф, запуская руки ей под юбку.
- Пожалуйста, не надо! – старательно изображая ужас, пискнула Софи.
- Действительно, лучше не здесь.
Граф схватил ее за руку и потащил по коридору, через несколько метров он втолкнул ее в ближайшую нишу. Софи снова оказалась прижатой к стене. В нише было темно, но девушка все равно закрыла глаза. «Жаль, что нельзя отключить чувства» - с тоской думала девушка. Его руки были везде: на груди, на плечах, на ягодицах, на талии… везде! Было противно… а потом больно. Чертовски больно! Флоран похоже даже не понял, что лишил девушку невинности, он лишь глухо стонал и продолжал толчки, увеличивая темп. Через какое-то время девушка, каким-то шестым чувством поняла, что пора.
-Была душа раба Божьего, - начала бормотать девушка, и тут же почувствовала, как по бедру потекло что-то теплое.
Девушка договорила фразу и, оттолкнув от себя мужчину, выскочила из ниши. Она сразу же побежала во двор, на бегу поправляя платья. Там ее ждали приготовленная куколка с привязанной к ней перчаткой графа. Между ног болело и саднило, но девушка, не обращая на это внимания, достала куколку из тайника и, положив ее на землю, подожгла ее взмахом руки. Когда кукла догорела, тишину ночного замка разорвал вопль графа.
***
Прошла неделя, со стороны казалось, что с Флораном все в порядке, но Софи прекрасно видела, что он очень часто прижимает руку к груди, то ли стараясь защититься, то ли вырвать сердце. И все чаще стала ловить его взгляд на себе. Похоже, он начал догадываться, что к чему, поэтому Софи решила больше не тянуть и отправить его к Элеоноре.
Заставить графа подумать о Норе, как о ведьме и шансе узнать правду, не составляло труда. Тем же вечером Флоран уехал из замка, никому ничего не сказав.
Граф вернулся лишь за полночь и сразу же отправился на кухню. Софи была там, помогала повару с двумя девушками. Почувствовав приближение Флорана, она отправила остальных слуг подальше от кухни. Мужчина буквально ворвался на кухню, подойдя к Софи, он схватил ее за волосы и силой влил в рот какую-то жидкость. Рассудок девушки на мгновенье помутился. «Зелье подчинения» - догадалась Софи. Но граф не учел того, что она не пользовалась услугами ведьмы, она сама была ведьма.
- Иди за мной!  - приказал Флоран.
Софи послушно пошла за ним. Они вышли во двор. Фло вскочил в седло, затем втащил девушку на коня. Через какое-то время они оказались возле той самой пещеры.
- Иди внутрь, - отдал очередной приказ граф.
Софи нырнула в знакомую расселину, внутри уже горели факелы.
- Разденься и встань на колени в центре.
Девушка послушно разделась и встала в центр пентаграмма. Флоран начал произносить заклинание. Софи чувствовала, как силы покидают ее, с последними словами внутри нее как будто полыхнуло пламя.
  -Теперь твоя душа принадлежит мне навечно… - прошептал мужчина.
София с замиранием сердца ждала, что будет дальше, Флоран достал из-за пояса тот самый клинок и начал подходить к девушке. Он уже занес руку для удара, Софи зажмурилась, но тут услышала звон от падения клинка. Она открыла глаза. Граф стоял, как громом пораженный.
- Что же мы наделали! – в ужасе крикнул мужчина.
Что-то заставило его передумать, и он явно не собирался совершать убийство. Тогда Софи схватила клинок и выбежала из пещеры. Она не знала, что делать, поэтому вскочив на коня, поскакала к Норе.
Она буквально ворвалась в дом к ведьме.
- Мне нужна твоя помощь! – выкрикнула Софи с порога.
Элеонора буквально скатилась с кровать.
- Черт! Я же ему четко сказала, что нужно убить тебя! – бесновалась девушка.
- Нора, но должен же быть какой-то выход?!
-Есть один, давай сюда клинок, и накинь вот это, – ведьма кинула Софии красный плащ.
Девушки опрометью кинулись в ближайший лес.
- Пока на тебе еще остался след хозяина, ты можешь сама себя заколоть, - отдышавшись, проговорила Нора. – Время у нас до рассвета, поэтому давай быстрее.
Уже показались первые лучи солнца, когда девушки начали читать заклинание, Элеонора взяла Софи за ту руку, которой она держала клинок. С последними словами София подняла руку и резко ее опустила, целясь в сердце.

ФЛОРАН

- Фло!!! Поймай! – игриво мотает хвостом Микель. Его уши наклоняются под всеми возможными углами. Глаза искрятся весельем и вызовом. Я прыгаю, прямо через стол, пытаясь схватить его – он отпрянул, снова ускользнул. Перед моим носом мелькает гибкий рыжий хвост.
- Микель! Перестань! – я рычу, меня выбешивает его игра. Я только что приехал из продолжительной поездки, и ужасно соскучился. Хотел его обнять, а он убегает…
Он прыгает, легко проносясь рыжей молнией над диваном, и приземляется в аккурат на противоположном конце комнаты. Я не могу последовать за ним с такой же уверенностью. У меня нет такой прыти и ловкости.
Я смотрю на небо, которое было таким ясным сегодня. Голубой цвет успел смениться на свинцово-синюю, грозную сплошную тучу. Наверное, на пшеничных полях будет красиво… Мой взгляд останавливается на волосах Микеля.
В темной комнате его силуэт почти черный – только по краям бежит полоска серого тусклого света. Большие острые ушки стоят вертикально – улавливают мое движение. Шея, расправленные плечи, вздернутый подбородок, выгнутая спина, нервный хвост, вьющийся вокруг ног.
Я знаю, о чем он думает.
Он опасается рассердить меня. Разозлить. Но ему нравится адреналин этой игры. Он дразнит меня, не в силах удержаться от опасного соблазна. Он тоже знает, о чем я думаю.
Я думаю о нем. Как я мечтал, приехав, заключить в объятия этот комочек тепла, прижать его к груди и ощутить дрожание – трогательное мурлыканье. Я ужасно соскучился. Я очень хотел снова почувствовать себя любимым.
Но в жизни все было совсем не так. Мечта рассыпалась, и даже подойди Микель сейчас и прижмись к моей груди – это было бы уже не то.
И это меня злило.
Но я не мог сердиться.
Я слишком соскучился.
И теперь осталась одна мысль – поймать негодяя.
Я прянул наперерез его внезапному движению и почти схватил его за запястье. Мои зубы клацнули в миллиметрах от его шеи – я мог действительно перекусить его горло – но не успел. Микель проскользнул в коридор с тихим смехом, и в его голове уже сложилась формула – я ещё не зол и ещё можно немного поиграться в эту жестокую игру.
Зачем?
Возможно, ему нравилось ощущение клыков на шее. Я мог бы разорвать его на части – и он знал это, но знал также и то, что ни за что я этого не сделаю. Клыки скользнут по коже, не причинив вреда. А стоило, возможно, чуть надавить… Мои зубы куда острее, чем его.
Я слышу его смех за спиной. Ещё одна странная способность – открывать любые двери, проникать куда угодно… Со спины меня обнимают гибкие руки, ладони проходятся по груди. Я знаю, что его так практически нет. Он только дает себя почувствовать, и больше всего я чувствую хитрую, ехидную улыбку у себя за спиной. Даже не видя ее.
- Не сердись на меня… - его голос звучит почти покаянно, но я слышу смех в речи и не верю этому актеру.
- Я не сержусь… Ты меня просто огорчаешь, - ответил я, опуская уши. Пальцы Микеле замерли. Он думал, не перегнул ли палку? Нет. Пока не перегнул.
- Я люблю тебя, Флоран… - и его хвост проходится по моим ногам. Он почти со мной, и это почти не дает мне окончательно поверить, что он действительно здесь, а не где-то ещё. Например, в коридоре. Ведь я вижу его именно там – он стоит в паре шагов от меня. Эта мистика – я ощущаю руки, которые обнимают меня… Но не верю. И сам так умею делать, в том числе прятать при надобности и уши, и хвост.
- Хватит применять на мне свои фокусы, - я пытаюсь втолковать ему, что мне это не нравится. Микель улыбается, качает головой и скрывается за дверью ванной. Щелчок – он закрыл дверь на замок, и теперь мне стало понятно – он снова вынуждает меня.
Я потянулся, потянулся прямо к нему, невзирая на дверь между нами, просто как будто ее не было – и схватил его. На самом деле. Всего лишь обнял, очутившись за его спиной.
- Хватит колдовать, - сказал я ему, - мы оба знаем, что у меня это получается куда лучше.
- Да, как я мог забыть… - он усмехнулся, склонив голову и позволив себя поцеловать. Я не заметил, когда он успел открыть дверь. Слишком был отвлечен – увлекся целованием чьей-то шеи, которая явно просила не поцелуев, а хорошего нагоняя.
Он рванулся прочь от меня, отталкивая, и я опять услышал беззлобный ехидный смех – проказа удалась. Я пошатнулся и грохнулся на пол. Раковина удачно проконтактировала с моей головой.
Я окончательно разозлился и зашипел, потирая саднившую голову. Можно было бы и поаккуратнее!
Микель, не заметив моего появления следом, заглянул в ванную. Осторожно – опасаясь уловки. И заметил меня, лежащего на полу и прижимающего руку к голове.
- Флоран! – подлетел. Сейчас будет извиняться, но мне будет все равно. – Флоран, извини, я не хотел! Не рассчитал силы…
Он порывается меня обнять. Я отстраняю его руки и холодно говорю:
- Это было неожиданно.
Зашипела горячая вода, окрасилась в рыжий цвет. Я смыл кровь с волос.
- Больно, да?.. – он покаянно смотрит в пол, не смея приблизиться более. Ему очень стыдно. И отлично. Пусть подумает над своим поведением.
- Ну правда, извини! Солнце, я не хотел! – горестно вскрикнул Микель, и в этот момент у меня, как всегда, возникает желание простить хулигана.
Но я сдерживаюсь, молча выхожу из ванны и иду в гостиную. Там диван. А заодно и знак, что Микель сегодня спит один.
Будешь спать один.
Я укладываюсь на этот диван.
- Ну, Фло! Я же правда не хотел! – он падает на колени за моей спиной. - Что мне сделать, чтобы ты меня простил? Я все сделаю, правда-правда!
Он думает, чтобы я его простил. Ну ладно.
Я промолчал и не шелохнулся. Это раскаяние мне не нужно. Он думает, на каком месте палка сломалась. И решил, что в момент моего удара об раковину.
- Ну хочешь, я тоже пойду обо что-нибудь ударюсь?.. – шепчет он мне на ухо. – Тогда мы будем в  расчете…
Глупость какая! Как будто мне станет от этого легче. Впрочем, я не думал, что у него хватит решимости ударить самого себя.
Я обернулся, посмотрел в его глаза. А, Микель успел включить свет… Ярко…
Я видел его глаза напротив меня, карие. То ли ореховые, то ли шоколадные… Когда было светлее, они становились желтыми, когда темнее – темно-карими.
А ещё они становились желтыми, когда он злился или огорчался.
И карими, когда смотрел на меня.
Сейчас эти глаза были и того, и другого цвета. Он находился так близко от меня, что я видел, как жилки перекрывают друг друга, определяя цвет глаз.
Я опять повернулся к нему спиной.
- Не говоришь… - заныл Микель, и я как наяву увидел его печально опустившиеся ушки, хвост, нервно подрагивающий, и жалобные глаза. Очень хотелось простить.
Но я не буду. Он виноват передо мной.
- Ты мне не веришь?.. – он поднялся, горестно всхлипнул, и вышел. Я закрыл глаза – я слышал, что он искал свою косметичку. Что он задумал?
Я повернулся к нему лицом и сделал вид, что уже сплю. Нетрудно, если учесть, что я 30 часов провел без сна, желая скорее добраться домой.
Я приоткрыл глаз – он не заметил. Микель сидел и обильно красил лицо перед маленьким зеркальцем. Даже губы обвел помадой. Тени и тушь на глазах, карандаш и румяна – как в рекламе. Он даже немного был похож на девушку, если честно. С такой-то раскраской… Что он собирается делать?
Он закончил наносить косметику и вышел.
Через полминуты я услышал хлопок двери.
Стоило ему оказаться за порогом, как я вскочил и бросился к окну – куда он пойдет?..
Я глупец – и не мог догадаться…

МИКЕЛЬ

Я брел, хмуро шмыгая носом. Я даже не прятал уши и хвост. Я виноват. Где там этот «плохой» район?
Зря я так. Я ведь не хотел ничего дурного. А теперь Флоран обиделся, и некого винить в этом, кроме себя самого.
Ну я же дурак!
Пусть кто-нибудь заметит накрашенного гея с кошачьими ушами и хвостом.
Пусть сжалится надо мной.
Я намеренно нацепил на себя цепочки и подвески. Намеренно не стал прятать уши. Намеренно наложил много косметики.
Я видел, как на меня показывали пальцем. Наверное, удивлялись, почему взрослый мужчина напялил на себя уши и привязал хвост. Виданное ли дело! Стыд-позор.
О том, что уши могут быть настоящими, никто и не мог даже подумать. Глупость какая… Уши и хвост не могут быть настоящими. Такого не бывает…
Зажигались фонари, темная ночь ложилась на летний Париж. Вставали по бокам улиц темные громады домов. Проплывали темные притоны, клубы и ночные заведения, дешевые бары и питейные рестораны.
Наконец, я добился того, чего хотел.
Путь мне преградили несколько парней.
- Куда идешь, красотка? – вопрос повис в воздухе. Я знал, что произойдет, но не жалел и не бежал. Просто немного было боязно.
Рука больно сжала мое плечо, впиваясь пальцами и сминая кожу. Я поморщился. Синяки останутся…
Зато на душе легче станет.
Я должен быть наказан…
Парни переговаривались между собой. Печально…
Я поднял голову и вызывающе посмотрел в глаза одному из парней.
Разумеется, они этого не вынесут.
- Сучка… - пощечина, пока не удар, ожгла мою скулу, моя голова мотнулась в сторону. Больно.
Я выругался, нелестно отозвавшись о самих парнях, их предках, их наклонностях и их мозгах.
Теперь меня сбросил на землю удар. Меня оттащили за волосы в переулок и там эти люди, не ведая, что исполнили на самом деле мое желание, начали вносить некоторые корректировки в мою конституцию. Ничего…
Я не издал ни звука, полагая, что все справедливо.
Уроды… Ругаются, что всякие гопники им мозг трахают…
Чья-то рука расстегнула на мне курточку,  и я ощутил, как с меня дергают украшения.
- Черт, пацаны! У него уши настоящие! – кто-то дернул меня за ухо. Я не сопротивлялся, только скривил губы.
- Урод! – град ударов стал ещё мощнее, и я застонал. – Ненормальный!
Они теперь боялись меня. Что я не такой, как они. Кто-то дернул меня за хвост, и мне показалось, что из меня все кости вынули. Только показалось…
- А кто твоя невеста, дрянь? Кошка?.. – я с ужасом понял, что забыл снять обручальное кольцо Флорана. Его содрали с моей руки, и я бросился к парню, что взял колечко.
Удар кулаком по лицу вновь бросил меня на землю, и я отключился… На несколько минут, кажется. Они уже ушли…
Как я мог?.. Позволить забрать подарок Фло… Я дурак… Я свернулся на асфальте в клубок и заплакал. Не было больно от того, что меня избили, не было больно оттого, что я наполовину кот, не было больно… Но они забрали доказательство того, что я не одинок. Что я – собственность Флорана, так же, как он принадлежит мне… Теперь кольцо сгинет где-нибудь, не найдя себе пары. И не было больше теперь никакой помолвки и обручения. Я буду один. Я недостоин его внимания. Я совершаю одну ошибку за другой…
Я утер слезы и поднялся на ноги. Тело наливалось тянущей болью и саднило в местах ударов. Косметика, разумеется, поплыла, по всему лицу – синяки, кажется, где-то меня и оцарапали… Я накинул порванную чьим-то ножом куртку и отправился домой. Теперь на меня не показывали пальцем. Просто шарахались от чудовища с залитым кровью, тушью и слезами лицом, в порванной и продранной одежде и – с ушами и хвостом, грустно опущенными.
Вот и дом…
Ну что, Микель, сделал то, чего хотел?
Я поглядел вверх, на все ещё светящееся окно нашей квартиры.
То есть, моей и Флорана.
Я уверен, такого он мне не простит…

ФЛОРАН

Оставшись без Микеля, я и вправду уснул. Но как только дверь скрипнула, я метнулся в коридор – что там?..
И замер на пороге. Ужас!!!
Микель (это Микель?!) медленно сползал по стенке у двери, заваливаясь набок – физиономия была разбита чьим-то старательным кулаком.
- О, Фло… Прости… - он попытался улыбнуться, - я не смог бы решиться ударить себя самого, мне немного помогли добрые люди… но…
Я быстро ошарил его фигуру взглядом – ничего не сломано – разбита коленка, косится – били по правому боку, кровь на лице – кулаком прошлись, губы разбиты – синяк – нет подвесок – где кольцо?!..
- Где КОЛЬЦО?! – прорычал я. Когда ужас прошел, появилось внезапное желание добавить ещё один фингал под глаз этого умника. Чертов игрок! Нашел, как искуплять свою вину!
- Что?..
Я злился. Я невероятно злился. Хвост хлестал по ногам, уши прижаты – я будто видел со стороны, как я шипел от ярости. Наверное, Микель подумал, что я готов его убить – он прикрыл глаза, принимая свою участь.
Но я бы его не убил. Мне хотелось только одного – крови обидчиков моего ангела. Как. Они. Посмели. Посягнуть. На. Моего. Господина?!..
Я зарычал, вдохнул, втянув запах крови Микеля, запах машинного масла, запах прогорклого алкоголя и сигарет, и ещё тысячи запахов, сформировавшихся в единственно верный указатель.
Мгновение – и меня уже не было в квартире. Я мчался по ночному Парижу, преследуя запах Микеле, почти приползшего домой. Падал, вставал и опять шел – ко мне…
Кто знал, что так получится? Кто мог думать, что его игра обернется избиением? И я тоже хорош – обиделся из-за такой чепухи! Ведь он был со мной, целый и невредимый, а теперь… Ему же БОЛЬНО!
Я дошел до места стычки – ничего не видно, только пара обрывков куртки Микеля и…
Я снова втянул в себя запахи.
Информация накладывалась на информацию, передо мной засиял четкий путь – и я ринулся вслед за указующим перстом – отомстить обидчикам моего любимого…

        ***

- Странный все-таки парень, - сказал Жан, подкидывая колечко в руке, - может, пластическая операция?
- Тогда нам может влететь, если нас узнают, - ответил Эмиль, - обычно такие в беднячках не ходят!
- Точно, посмотрите на кольцо…
Колечко – широкая полоса с черной лентой агата по краю и пятью алмазами, серебристо мелькнула в воздухе и снова скрылась в грубой ладони Жана.
- Да ладно. Ребят, забейте, как будто нас кто-нибудь будет искать… - бросил Гастон, мрачно потиравший саднивший кулак – после встречи с челюстью накрашенного гея.
- И все же, какого черта он поперся сюда? Да ещё и нарывается на драку… Вот придурок! – сплюнул Жан, рассматривая кольцо, - только вот колечко может дорого стоить…
- Дороже, чем вы трое, вместе взятые, - прозвучал рядом голос.
Вся компания резко повернулась в сторону говорившего. Но темнота позволила разглядеть лишь силуэт… И яростные желтые глаза, горящие напротив.
- Ты кто? – первым задал вопрос Эмиль, становясь в защитную стойку. Он почувствовал угрозу от незнакомца.
Тот выступил в свет фонаря, и несчастные увидели, кто это.
Дьявол. Прижатые уши, длинный вздыбившийся хвост, искаженное яростью лицо – или морда? – клыки в ощеренной пасти – или во рту? - казалось, будто какое-то чудовище пришло по их души…
Все трое моментально уловили связь. Уши, хвост… Все понятно, иначе быть не может.
Возмездие за все. Не было сомнений, только ужас, всепоглощающий страх – они знали, что сбежать не удастся. Они подразнили дикого кота, дернув его за хвост – и теперь расплачивались. Только не отделаться трем несчастным царапинами…
Быстрый прыжок – и Флоран мягко приземляется перед всеми тремя. Недолго думая, парни бросаются в рассыпную.
Теперь Флоран преследует только одного – того, у кого кольцо…
И он настиг его. Когтистая лапа хватает неразумного человека за воротник и швыряет на землю. Парень стонет, ему вовсе не до смеха – как тогда Микелю.
- Ты… Жалок… - выплевывает демон, и смотрит этими жуткими горящими глазами на свернувшегося человека на земле. – Ты посмел поднять руку на Совершенного… Тебе бы удостоиться чести целовать прах его следов! – рычание кажется Жану громовым, но на самом деле Флоран тихо шипит ему в ухо. – Неужели тебе так не нравится чистая любовь в этом мире?.. Ну так ты ее не испытаешь… - рывок, кровь, и Жан кричит, визжит, извиваясь от боли – то, чем он так гордился и хвастался перед своими любовницами – больше не принадлежит ему. – Тебе так не нравится чистая красота? Ты ее не увидишь… - ещё рывок, и один глаз перекочевал в захват пальцев Флорана. – Теперь же… Я заберу то, что тебе не принадлежит…
Флоран не тратит время на то, чтобы выхватить кольцо из сжатых пальцев Жана. Он просто вырывает их из запястья вместе с дорогим украшением.
Теперь остальные. Флоран ищет по запаху крови того, кто бил.
Гастон. Он забился под лестницу в каком-то подъезде, надеясь, что его не найдут. И он знал, что найдут. Найдут и…
Внезапная боль вырвала его из вереницы судорожный, болезненный мыслей о будущем.
Кто-то медленно и методично откручивал мерзавцу ухо.
- Ты знаешь, какое наказание полагается за воровство?.. – тихое шипение лилось, как яд, в уши, - где-то отрубали руки… где-то ноги… Где-то выжигали клеймо… Где-то отрезали нос… А я тебе уши откручу…
Хрустнул хрящик, лопнула натянутая кожа, и Гастон заорал, - но никто его не услышал. Флоран заткнул человеку рот, и лишь едва слышное мычание.
Тем временем Флоран нашарил подвески и браслеты Микеля, изъял их – а потом вмял один глаз Гастону в голову – так же лишил стороны зрения, как и Жана.
- И если я ещё раз на вас напорюсь, вы умрете в страшных мучениях…
Человек жалко корчился на земле, визжа и всхлипывая от страха и боли, а Флоран уже шел на встречу с третьим.
Эмиль успел бы далеко убежать, ведь за ним шли в последнюю очередь.
Но он не стал. Он нашел открытое место, и стал поджидать кота. Разъяренный Флоран не замедлил явиться, и не остался для умелого уличного бойца незамеченным – но он и не пытался. Эмиль знал, что возмездие пришло, но приготовился дорого продать свою жизнь, если понадобится.
Снова защитная стойка… Бесполезно – будь Эмиль хоть стократным чемпионом – это его бы не спасло. Ярость Флорана давала ему преимущество, но это было холодное, убийственное бешенство, не дающее потерять голову и погрузиться в безумие.
Ночной ветер в лицо – он двигается с такой скоростью, что воздух почти режет кожу, но он этого не замечает. Тонкий вскрик, писк… Тишина, и громкий вопль, переходящий в стон и плач – и Флоран уходит, оставив последнего, посягнувшего на его святыню, извиваться от боли на холодном асфальте. Бесполезно. Бессмысленно. Три человека будто смылись из истории. Будто их и не было в жизни Микеля и Флорана. Хотя нет.. Ещё не все следы стерты…

            ***

- Ты знаешь, что ты идиот? – яростное рычание, и Флоран швыряет подвески и прочие побрякушки к ногам Микеля. Тот, так и оставшись сидеть в полу-сне, полу-бреду у стенки, очнулся и начал бессмысленно улыбаться.
- Знаю…
Он помотал головой и попытался встать на ноги, но конечности не слушались, и Микель снова оказался на полу.  – А что мне оставалось делать? Ты обиделся, мне не поверил… А стукнуться обо что-то самому мне бы духу не хватило! – этот жалобный пронзительный взгляд, полный виноватого сожаления, но Микель не понимает, в чем провинился.
- Ты сначала делаешь, потом думаешь. На тебе НАПИСАНО, что ты МОЙ. Подумал, что бы я сделал с теми, кто так с тобой поступил! А надо тебе было знаешь что делать? Не толкать меня! Ты ведь знаешь, как я этого не люблю, я тебе говорил неоднократно. А если сделал, то надо было не преумножать мою боль, раня себя, а вылечить ссадину на моей голове. Ты думаешь, мне стало легче, когда ты сначала толкнул меня, потом пошел и сам дал себя побить, а теперь, наверное, мне совсем кайфово, когда я искалечил нескольких людей, посмевших прикоснуться к моему мужу!!! – последние слова Флоран просто выкрикивает, бросая в лицо Микелю. – Да, Мике, хорошо придумал, умница, молодец!!!
Француз выругался, развернулся на каблуках и ушел на балкон, доставая трясущимися пальцами пачку сигарет. Микель, поднявшись все же, на нетвердых ногам пошел за ним, прижимая руку к виску.
- Ты их убил?! – резким, тонким страшным голосом произносит он.
- Разумеется, нет! Я тебе говорил, что я не убийца. Сий важный факт мог бы запомнить! Только переломал пальцы на всех конечностях и выдрал по глазу, - Флоран не стал вдаваться в детали и закурил, нервно сжимая дрожащими губами сигарету. Микель оперся на косяк двери.
- И зачем ты это сделал? Я ведь сам нарвался.
- По сути, я сделал то же самое, что и ты. Как ощущения, нравятся?! Ты решил наказать себя, потому что знал, что мне было больно. А я наказал их, потому что больно тебе. Я чувствовал себя ОЧЕНЬ хорошо, когда ты вернулся сюда избитый. Надеюсь, тебе тоже нравится осознание того факта, что по городу ползают три искалеченных ради тебя урода. Я их наказал, ты не рад, милый?! – закричал разъяренный француз, давя сигарету пальцами. Микель опустил глаза.
- Мне почти не было больно, - развернулся, снимая распоротую куртку, - потому что мне было легко от того, что хоть душа на место встала, - кинув куртку на пол, пошел смыть кровь с лица.
- Молодец, свою поставил. Ты решил, что это правильно...- прошептал Фло, скрыв лицо в ладонях, - ты меня совсем не понимаешь... Зато мне было больно!!! - вскочил и проорал вслед итальянцу, - ты же на это ради меня пошел, но думал о себе! Ах, меня изобьют, я буду, как Фло, раненый! Прелестно!!! Мне тоже стало легче!..
Минута молчания. Потом Флоран встает и идет за Микелем.
- Не умеешь, не берись...
Он прикасается пальцами к ссадинам, синякам и ранам, очищая их и моментально залечивая:
- Ну вот скажи мне, что я буду учить тебя?..
Микель улыбнулся.
- Чего это я не умею? – взглянул на Флорана, и улыбка ушла сама. - Ты сам взялся, я не просил… - и он грустно опустил глаза.
- Не умеешь лечиться, - он закончил убирать синяки и раны. - Вот скажи мне, ты хоть что-нибудь понял из того, что я сказал? - целует итальянца в макушку, смотря на их отражение в зеркале.
Микель кивнул:
- Мхм. Много чего. Что я дурак, самый конченный эгоист и... , - он развернулся к французу:
- Флоран, ты вот скажи, как ты меня терпишь? Ты лечишь меня после моих выходок, а я...действую, не подумав, и этим страшно тебя злю.
- Любовь... -  француз пошатнулся и, закрыв глаза, грохнулся без сил на кафель.
- Фло! – Микель быстро поднял того с холодного кафеля и потащил в спальню. Положив на кровать, раздел и накрыл одеялом, садясь рядом.
- Так даже любить не за что, - вздохнул и неуверенно потрогал место давешнего ушиба.
Флоран вздрогнул и пришел в себя.
- А... Многовато колдовал сегодня...  - прикрыл глаза и взял Микеля за руку, - ты никогда, НИКОГДА больше не будешь так делать.
Микель вздрогнул.
- Обещаю. В следующий раз, когда ты на меня обидишься, я буду доставать лично тебя!
И улыбнулся.
- Разумеется. А теперь быстро разделся и лег рядом со мной. И это не просьба!

Клэр была уже и не рада, что расхвалила свой пирог с грибами. Ребята, поймав ее на слове, заявили, что в конце тяжелой трудовой недели просто необходим отдых в домашней обстановке. Домашняя обстановка подразумевала под собой квартиру Клэр и ее фирменный грибной пирог, а поскольку чаем скорее всего дело не ограничится, Перо разумно посчитала, что нужно было что-то посущественнее пирога. Решили откомандировать в помощь девушке Микеле, он хоть и был «ходячей катастрофой», но готовил хорошо. За выпивку отвечал Соляль, так что Клэр вручив ему запасные ключи, прихватила Микеле и они вдвоем поехали закупать продукты. Управились они быстро, по крайней мере к моменту их приезда ни выпивки, ни Со в квартире не было.
Мик предложил приготовить спагетти с соусом, легкий салатик, ну и естественно пирог. В крайнем случае, если «отдых» затянется, всегда можно заказать пиццу. На том и порешили. Клэр занялась пирогом, ну а Микеле естественно спагетти и соусом. Через полтора часа пирог  сидел в духовке, спагетти остывало на плите, а Мик и Клэр в четыре руки строгали салат.
-Клэр, а сколько по рецепту должен печься пирог, а то, по-моему, он уже подгорает, - забеспокоился Локонте.
- Да вроде еще не горит, но если переживаешь, можем проверить.
Перо потянулась к ручке духовки.
- Стой! – Микеле перехватил руку девушки. – А если он не готов, тесто же осядет.
- Да я быстро, оно не успеет.
- А если успеет?
- Да что ему будет?
- Ну а вдруг!
Зашедшие на кухню через несколько минут Фло и Соляль застали такую картину: Микеле всем телом прижимал Клэр к стене, та в свою очередь, размахивая деревянной ложкой, пыталась вывернуться.
- И чем это вы тут занимаетесь? – обалдевшим голосом спросил Соляль.
Фло в это время тихо офигевал в сторонке.
Клэр воспользовавшись тем, что Микеле отвлекся на реплику, треснула его ложкой по лбу и, вывернувшись из «объятий», поскакала вытаскивать многострадальный пирог.
- Чуть не подгорел!  - укоризненно приговорила Клер, глядя на Локонте.
- Зато не осел, - ответил Мик , потирая ушибленный лоб.